Рецензия на «Мона Лиза как загадка сознания» (Дмитриев)

Здравствуйте! Ваше эссе созвучно моим мыслям и эмоциональному восприятию феномена Джоконды. Прочитала его с удовольствием. В 1974 году, благодаря усилиям, организаторскому таланту министра культуры Фурцевой и ее дружбе с послом Франции в СССР, картина Леонардо да Винчи "Мона Лиза Джоконда" экспонировалась в Москве, в Пушкинском музее. Это было событие, равное культурному шоку для всей нашей огромной страны. Все москвичи считали своим долгом побывать на этой выставке одного портрета, люди приезжали посмотреть на шедевр Леонардо из разных городов и селений, и бесконечная многотысячная очередь медленно двигалась к музею несколько суток - и днём, и ночью. К Моне Лизе шли, как к святыне. Я была еще девчонкой, студенткой, но родители отпустили меня из Одессы в Москву "прикоснуться взглядом к вечности" (слова моей мамы).

... И вот я, наконец, в зале, задрапированном темно-бордовым бархатом, медленно двигаюсь вместе с вереницей зрителей вдоль стены в его глубину к картине, которая оказалась совсем небольшой и умело подсвеченной с разных сторон. Тишина, благоговение, никто почти не дышит... и вдруг в зал вваливается группа французского телевидения, которая начинает устанавливать на пустом пространстве центра телекамеры, свои дополнительные осветительные приборы и переговариваться пусть шепотом, но очень докучливо. Мы приближаемся к Джоконде, стараясь не отвлекаться на возню телевизионщиков, они нас снимают... и всё. Никакого чуда не происходит.

Портрет, будораживший воображение в репродукциях, кажется плоским, безыскусным, каким-то обыденным, блёклым и неживым. Я просто раздавлена этим впечатлением. Разочарована. Убита. Людской ручеек выносит меня из зала и оказывается, что все мы испытываем одни и те же опустошающие чувства...

И тут случилось невероятное! Властный женский голос громко произнёс: "Уважаемые товарищи, мы приносим извинения за нарушение порядка в ходе демонстрации шедевра Леонардо да Винчи. В таких условиях невозможно нормально ознакомиться с ним. Прошу всех проследовать за мной и еще раз встретиться с Моной Лизой". Это была легендарный директор Государственного музея имени Пушкина Ирина Александровна Антонова. Все гуськом проследовали за ней ко входу в зал и медленно - медленно, опять вдоль стены прошли за Ириной Александровной к портрету Леонардо. Мона Лиза на этот раз внимательно следила взглядом за каждым, пока мы приближались. Изменение атмосферы в зале необъяснимо помогло создать эмоционально-чувственный мостик к Джоконде, восприятие ее портрета не умом, а чувственными рецепторами, подкоркой, глубинным сознанием, о котором Вы пишете. Для нас проснулись ее изменчивая улыбка и внимательный взгляд, и скрытый женский демонизм в нем, и удивительная женская простота. И тайна. И спокойствие. И понимание: какие вы, нынешние, доверчивые. И чуть иронии. И тепло благосклонности. И любви... В нормальных условиях общения с картиной аура, созданная кистью талантливого художника, совпала с аурой и эмоциональным состоянием каждого из нас, восприятие творца слилось с нашим зрительским восприятием - возник поразительный контакт с образом на портрете. Мы увидели Мону Лизу Джоконду такой, какой задумал и воплотил ее автор!

Вот так случилось. И я пронесла через всю жизнь не только ощущение счастья от встречи с настоящей Моной Лизой и погружения в ее то ли ангельскую, то ли демоническую таинственность, выпестованную кистью великого Леонардо да Винчи, но и чувство глубокой благодарности великому хранителю и знатоку настоящего искусства Ирине Александровне Антоновой, которая своим чутким сердцем исследователя прекрасного поняла нашу опустошенность из-за несоблюдения условий особой настройки сознания для восприятия шедевра с художественным секретом и подарила нам вторую попытку настроиться.

Всё, о чем Вы пишете в своём эссе, анализирует и точно подтверждает те мои эмоции. Вы очень хорошо сделали это на искусствоведческом уровне. СПАСИБО.

Елена Марценюк   07.05.2024 06:52   •   Заявить о нарушении