Рецензия на «Вильям Шекспир» (Нина Корчагина)

“Весь мир - театр, а люди в нем - актеры”... Как надо было хорошо знать людей и жизнь, чтоб написать эти строки."

Шекспиру не надо было хорошо знать людей и жизнь, чтобы вложить в уста своего персонажа вышеприведенный афоризм. Суждение о том, что мир - театр, было известно задолго до Шекспира. В 12-м веке английский любомудр Джон из Солсбери (или Иоанн Салсберийский) в своем труде "Поликратик" привел цитату (якобы из Петрония Арбитра) Totus mundus agit histrionem - "Весь мир лицедействует". Поскольку латынь в средневековой Англии изучали в школах и ВУЗах, постольку практически все образованные англичане эту фразу знали. Знали ее и в континентальной Европе.
Так, в "Похвале глупости" (1511 г.) Эразм Роттердамский вопрошает: "Да и что такое жизнь человеческая, как не род пьесы, в которой люди, облаченные в различные костюмы, играют до тех пор, пока постановщик не прогонит их со сцены?" Британским специалистам известна дошекспировская пьеса "Дамон и Пифия" некоего Ричарда Эдвардса (середина 16-го века), в которой один из персонажей изрекает: "... сей мир похож на сцену, где многие играют роли...". Можно назвать также такие имена, как Генри Уоттон, Джон Донн (современники Шекспира, поэты, авторы сонетных циклов), и даже королева Елизавета - все они в своих стихах и публичных речах заявляли, что явились на подмостки этого мира, чтобы сыграть назначенные им роли. Недаром над входом в театр "Глобус", пайщиком которого был Шекспир, красовалась латинская надпись из "Поликратика", гласившая "Весь мир лицедействует".

"По преданию, уличенный в браконьерстве, вынужден был бежать из родного городка в столицу, тогда за это карали строго..."
Это не предание, а легенда, причем недостоверная. Шекспироведы доказали, что никакого браконьерства не было, и если автору данной статьи интересны детали, он может прочесть о мнимом браконьерстве молодого Шекспира в моем очерке "Утраченные годы".

"неким Робертом Грином."
Ну, положим, это далеко не "некий", а драматург, пьяница и греховодник, старший современник Шекспира, после смерти которого появился приписываемый ему антишекспировский памфлет.

"Франсиз Мерез, читая в рукописи его сонеты, писал: “Если бы музы знали по-английски, они стали бы говорить изящными фразами Шекспира”..."
Вы не совсем точны, утверждая, что Ф. Мерез, прочтя в рукописи шекспировские сонеты, изрек эту фразу. О сонетах у Мереза лишь сказано, что "сладостная, остроумная душа Овидия, несомненно, поселилась в сладкозвучном и медоточивом Шекспире, о чем свидетельствуют его "Венера и Адонис", его "Лукреция", сладостные сонеты, столь известные среди его близких друзей...". От себя добавлю, что изданные, насколько можно судить, против воли Шекспира сонеты не имели успеха среди читающей публики и не окупили затрат на их публикацию. Что касается приведенной вами цитаты, то она касается шекспировских пьес, поскольку Мерез сравнивает Шекспира с древнеримским драматургом Плавтом. Вот как звучит цитата целиком: "Подобно тому как Эпий Столон сказал, что, если бы музы владели латынью, они говорили бы языком Плавта, так и я утверждаю, что музы заговорили бы изящными фразами Шекспира, знай они английский".

"Шекспир ввел нас в мир духовной красоты."
Любить Шекспира значит поступать прекрасно. Но не надо его идеализировать. В его сонетах лирический герой прямо называет возлюбленную продажной женщиной и не скупится на грубые выражения, смягчаемые, как правило, в отечественных переводах. Но даже Самуил Яковлевич вынужден был более или менее адекватно перевести строку Be anchored in the bay where all men ride - И якорь бросили в такие воды,
Где многие проходят корабли (буквально: (глаза) бросили якорь в заливе, где катаются все мужчины), в которой "смуглая леди" уподоблена мягко говоря, блуднице. И какая духовная красота воспевается в сонете, в котором лирический герой любит ангелоподобного мужчину и развратную женщину, стремящуюся совратить этого ангелоподобного мужчину?

"гуманистической личности"
Вообще-то "гуманистическая личность" трактуется как личность гармонически развитая во всех отношениях. Шекспир вряд ли был таким. Во всяком случае мне известен целый ряд литературоведов, как у нас, так и за рубежом (и на родине Шекспира), которые держатся не очень высокого мнения о Шекспире как человеке. Причем не голословно, а приводят аргументы в пользу такого мнения.

"Конечно, переводы отдельных сонетов публиковались в печати, но воспринимались как источник сведений об авторе или изящная, но пустая забава гения..."
Ну, почему же? Переводы всего цикла шекспировских сонетов публиковались в России и до Маршака (даже еще при царе), просто его переводы стали ЯВЛЕНИЕМ русской поэзии. Если же вы почитаете критические замечания В. Левика (переводчика шекспировских поэм), А. Кушнера (известного отечественного поэта, переводчика отдельных сонетов Шекспира) и М. Свердлова (преподавателя ВШЭ), то с удивлением узнаете, что, по их мнению, Маршак извратил Шекспира, а вовсе не "открыл" его для советского и российского читателя.

"И снова загадка. Почему он замолчал, когда мог еще столько сказать?"
Опять-таки это не такая уж загадка. Надо просто побольше читать исследования серьезных шекспироведов. Заметьте, что Просперо в финале "Бури" просит отпустить его на покой, в состоянии которого "каждая третья мысль его будет о смерти". Как далеко не юноша, замечу, что сказано очень точно, со знанием психологии человека преклонных лет.

Алексей Аксельрод   05.08.2024 11:11   •   Заявить о нарушении