«Можешь сплетничать, ненавидеть, завидовать и обсуждать меня. Но мы же оба понимаем, что при встрече ты будешь мне мило улыбаться», — написал в интернете пятнадцатилетний Адам, сын Рамзана Кадырова, после того как видео с избиением Никиты Журавеля облетело интернет.
Девятнадцатилетний Никита Журавель обвинен в сожжении перевода Корана. Для мусульман всего мира существует только один Коран, и написан он на арабском языке. Тот перевод Корана на русский язык, который фигурирует в его деле, был подготовлен группой богословов при центре научных исследований Исламской Республики Иран — и именно этот переведенный Коран, будто взятый чьей-то безжалостной рукой с одного склада на Лубянке, фигурирует в провокационных роликах, запущенных по социальным сетям.
В современной Чечне после войны и геноцида живет всего 1% русских вместо 40–50%, как раньше. Русскими по местной традиции называют всех нечеченцев. Ради территориальной целостности и дружбы с горцами федеральные власти закрыли глаза на исчезновение русских уроженцев Чечни, умело поутюжив мирное многонациональное население бомбами и ракетами.

Откуда же после войны и геноцида взялся в Чечне 1% русских? Это принявшие ислам жены чеченцев, бабушки чеченских внуков, новые специалисты, временно приехавшие по работе, да еще Никита Журавель, который оказался в Грозном прямиком из Волгограда. Решение о переводе заключенного Валентин Богдан, глава фонда «В защиту прав заключенных», назвал неправильным, так как отбывают наказание по месту регистрации или по месту совершения преступления. Но Александр Бастрыкин, глава Следственного комитета, мило улыбаясь, выдал Никиту чеченским следователям.

Зрелища, подобные тому, что мы видим в сюжете с Никитой, активно повышают авторитет воина в Чечне. Напомню, что встретили заключенного Журавеля чеченские активисты с плакатами в руках: «Требуем смертной казни!» и «Ислам — религия добра!». Воин, который бьет пленника, но не убивает его, достоин того, чтобы люди сказали: «Он мог зарезать эту свинью, а всего лишь проучил! Аллах ниспослал ему столько милосердия!»
Избиение Адамом Кадыровым Никиты Журавеля любезно снимали на видео. Камера старательно двигалась за коренастым пареньком, умело наносящим удары, и чувствовалось желание оператора запечатлеть как можно больше деталей, чтобы затем многократно насладиться. Из пояснений Рамзана Кадырова стало известно, что Никита, доведенный до отчаяния, хотел было принять ислам — для того они с сыном, собственно, в СИЗО и прибыли. Но поскольку «он шайтан и просто хочет спасти свою шкуру, приняв мусульманство, такие мусульмане нам не нужны», доходчиво объяснил глава Чеченской республики. Еще он сказал, что гордится своим сыном Адамом. Боевики из отряда Хаттаба были более мягкосердечными: если пленник взывал к Аллаху, то было запрещено его бить или отрезать ему голову. Что касается Никиты, то, к сожалению, подобное бесчеловечное обращение лишь отвращает людей от ислама.
Современная Чечня Рамзана Кадырова буквально произросла из Ичкерии, где прямо на улицах висели тела мирных жителей с табличками «ФСБ» (некоторые из них были со спущенными штанами), а отрезанные головы русских уроженцев Чечни можно было найти в любой трансформаторной будке.
Просвещенная республика почти мгновенно сделала ⁠крутой поворот в архаику. Убийства учителей и врачей усиленно набирали обороты, ⁠так как власть центра ⁠ослабла, рухнули социальные институты, перестали работать законы, а монстры, вырвавшиеся на ⁠свободу, улицами захватывали ⁠дома земляков, ⁠этажами захватывали квартиры, пробивая ⁠стены и строя себе арочные дворцы. Либеральная общественность в Москве назвала это «проявлением национального самосознания» и восхитилась Ичкерией. По сути, Кремль много лет бомбил мирных жителей, сражаясь с чеченскими воинами за право платить им дотации, презрительно отмежевавшись от русских свидетелей бойни, которые, потеряв здоровье и близких, годами скитались, голодали и умирали в нищете. В прошлом году Рамзан Кадыров рассказывал о ежегодной выплате в 300 миллиардов рублей на содержание Чечни. Правда, по официальным данным Минфина РФ, эта сумма на порядок меньше.
Официальные казни в Ичкерии девяностых проходили на площади Дружбы Народов, недалеко от монумента Трем героям, прозванного жителями «Три дурака». Памятник олицетворял нерушимую связь земляков. Каменные истуканы, изображавшие чеченца Шерипова, ингуша Ахриева и украинца Гикало, смотрели каждый в свою сторону. Русскоговорящие острословы, показывая на памятник, ехидничали: «Гикало и два шакала!», а находчивые горцы отвечали оппонентам: «Два джигита держат бандита!» В советское время еще про памятник говорили «Три мушкетера». В Ичкерии студентов и школьников сгоняли на площадь Дружбы Народов для назидания, но через толпу любопытных зевак, боевиков, торгашей и колхозников, занимавших первые ряды, было не пробиться.
Снимать на камеру подобные мероприятия ичкерийцам разрешалось. Снимали также и неофициальные казни, например, в 2001 году чеченские боевики из группы Ислама Чалаева сняли на камеру, как под шуточки и смех отрезают голову матери пятерых детей Татьяне. Татьяна до этого годами кормила их пирожками и ватрушками, потому что чеченские боевики, жившие по соседству, вначале, разумеется, никакими боевиками не были, а приходились приятелями и одноклассниками ее детям. Казнь проходила в Андреевской Долине прямо под навесом дома, и на нее попала соседка Елена, которая не вовремя зашла поговорить о ремонте — над Еленой долго издевались, ее тело расчленили, а потом сбросили останки с моста в реку и поссали сверху. Ичкерийцам повсюду мерещились шпионы, а тут как назло родственник Татьяниного мужа принес откуда-то в их дом рацию. Он был чеченцем, поэтому предъявить претензии решили ей, записанной в свидетельстве о рождении русской, хотя она и происходила из многонациональной семьи.
Через неделю группа чеченских боевиков убила по соседству многодетную семью. Не пожалели они даже двухлетнего малыша в кроватке. Повод, по словам мстителей, имелся: нечего было при проверке документов с российскими военными вежливо разговаривать.
В современной Чечне ближайшие родственники убийц занимают высокие должности и служат в силовых структурах, а у зверски казненных нет даже могил.
«Свекра избили, изнасиловали скалкой для теста, а затем отрезали ему уши. Свекровь изнасиловали несколько раз, пустили по кругу. Свекру и свекрови было за семьдесят лет! Моего мужа убили. Моя дочь была в комнате с подружкой Залиной. Ворвавшиеся к нам люди спросили по-чеченски Залину: «Ты чеченка?» — девочка в ответ кивнула. Ей велели немедленно уходить, после чего полезли насиловать мою девятилетнюю дочку, которая в ужасе прижимала к себе куклу и не понимала, что нужно бородатым дядям. Мы жили в Гудермесе, улица Дербентская, дом № 7…» — это всего лишь один из эпизодов геноцида в Чечне по отношению к русским землякам, который я зафиксировала лично.
В Грозном уже в конце восьмидесятых соседи могли сложить мусор к чужим воротам и громко смеяться, когда утром соседка принималась его собирать. На ее мольбы этого не делать, следовал ответ: «Русские свиньи живут на свалке! Это наша земля! Убирайся отсюда, если тебе не нравится!» Ее пытались защитить знакомые чеченцы. Безрезультатно. В начале девяностых, придя с работы, уроженка Грозного увидела, что дверь в ее доме выбита, ворота сломаны, а сосед-чеченец с братьями захватил ее собственность. Накануне автоматной очередью прошлись по окну спальни ее ребенка. Шел 1992-й год.
Мы искренне осуждаем военного преступника Буданова, обвиненного в насилии и убийстве чеченки Эльзы Кунгаевой, — он все-таки ответил по закону благодаря проявившему справедливость российскому военачальнику Валерию Герасимову, который арестовал Буданова. Однако рядом с Будановым должен быть и длинный список чеченских фамилий по таким же обвинениям. Но его нет. Потому что ни суд, ни общество не осудило преступников, устроивших землякам геноцид. В русских регионах чеченцы во время войны могли проживать спокойно. Известны многократные случаи, когда ичкерийцы вывозили свои семьи в мирные регионы России и возвращались воевать в Ичкерию.
На мой вопрос свидетелям геноцида в Чечне, испытывали ли они безысходность от происходящего, люди, которые чудом остались живы, неизменно отвечают: «Да!» Они рассказывают, что нападавшие доводили их до панического ужаса, окружая группой, и даже если бил и унижал один, то усмехаясь, стояли рядом другие, они обзывали жертву грязной площадной бранью, клеветали на предков, а иногда плевали в лицо.
Встречается в рассказах очевидцев и стокгольмский синдром. Этот термин обозначает симпатию жертвы к насильнику, он пришел в массовую культуру из сферы профессиональной психологии. «Такие добрые и благородные! Вы ведь оставите это в моем интервью?» — беспокоятся свидетели. «Оставлю!» — обещаю я. «Такие благородные люди! В станице Каргалинской, где мы жили, пришли убивать семью по фамилии Захарченко, это было еще до войны. Деда всю ночь пытали, требовали золото и деньги, а бабушку с внучкой крепко связали, внучка тогда в детский сад ходила. Под утро дедушка умер от пыток, а посетители облили палас бензином и подожгли, надеясь, что дом русских сгорит. Палас тлел-тлел, но так и не загорелся. Бабушку и внучку обнаружили ближайшие соседи и успели доставить в больницу. Они выжили! Напавшие на семью чеченцы не стали брать на себя грех убийства ребенка, поэтому, уходя, решили бабушку и внучку просто сжечь, а не зарезать. Вы же оставите мои слова о благородстве?»
«Проявление гуманизма! Милосердие! — искренне рассказывают свидетели, трясясь и дергаясь от нервного тика. — Чеченцы изнасиловали нашу подругу Анну и ее дочку-школьницу Наденьку. В Ичкерии русские были объявлены вне закона. Ичкерийцы составили заранее списки, кто и где живет. Подругу с дочкой могли забить молотками, как многодетную семью армян в нашем подъезде, или повесить, как стариков-украинцев из переулка, но их помиловали! Изнасиловали, забрали документы на квартиру, но отпустили живыми! Чтобы выйти из города, мы свои документы на квартиру отдали дудаевцам без всякого давления с их стороны. А в русских регионах чиновники прогоняли нас отовсюду, не оказывали помощь и называли чеченцами».

Полина Жеребцова   15.01.2025 12:25   Заявить о нарушении

У ичкерийских вождей не хватило ума создать демократическое государство — людей разделили на касты. Хотя был шанс отбросить лживую националистическую пропаганду и направить чеченский народ в мирное созидательное русло.
Следовало объяснить малограмотным и тем грамотным, кто знал, но забыл, что рушить мультикультурный и многонациональный мир нельзя — и русские земляки живут рядом многими поколениями. Вместо этого сельских чеченцев, которых свозили из сел на митинг у дворца Джохара Дудаева, запугивали новой депортацией и раздавали им оружие, науськивая против земляков. Были открыты тюрьмы, и из уголовников создавались боевые отряды Дудаева. В начале 1990-х исчезли пенсии, детские пособия и зарплаты. Городские бюджетники буквально голодали, не имея, как селяне и станичники, подсобных хозяйств. Никакого сочувствия к землякам в Ичкерии не наблюдалось, хотя во время советской власти пострадали разные народы республики, столетьями жившие рядом, в том числе и русские.
Геноцид гребенского и терского казачества в 1917–1922 годах насчитывает десятки тысяч человек. Русское казачество уничтожалось с благословенья коммунистов, которые были обозлены на то, что казаки не желают предавать царя. А потому терских и гребенских казаков вырезали станицами, расстреливали, депортировали, а их земли и дома со всем имуществом отдавали чеченцам, принимавшим участие в расправе. Спустя четверть века чеченцы и ингуши сами впали в немилость и были депортированы по указу Сталина.
В Ичкерии появились лозунги «Русские в Рязань, ингуши в Назрань, татары в Казань». Пережившие депортацию в 1937 году корейцы с ужасом обнаружили, что им начали бить окна с криками «Русские свиньи!». В городке Аргун зверски убили несколько корейских семей, других же избили до полусмерти и забрали их жилье. Нормой в республике стали автоматные очереди по окнам нечеченцев и боевые гранаты, которыми чеченские националисты закидывали дворы. «Зубника с семьей обезглавили. Он был еврей, знаменитый на весь Грозный доктор! Мы у него зубы лечили. Это все случилось до начала войны», — сообщили мне корейцы из Аргуна.
Обезглавили в апреле 1993 года и журналиста газеты «Экспресс-Хроника» Дмитрия Крикорьянца. Он писал о том, что происходит в Ичкерии с правами человека, и посмел критиковать Джохара Дудаева. Дмитрию Крикорьянцу было всего тридцать три года.
Задолго до становления Ичкерии, сразу по возвращении горцев из Казахстана случился резкий отток русских жителей из республики. Людей буквально выдавливали, создав им в нечеловеческие условия. Знаменитый «Русский бунт» в августе 1958 года, на который любят жаловаться чеченские националисты, был направлен исключительно против властей и произошел после убийства Евгения Степашина, единственного сына у матери, которого жестоко зарезали. Ни одного чеченца митингующие не задели, не избили, не ворвались в чеченские дома. Протестующие штурмовали в Грозном здание горкома партии, требуя принять меры против преступников, но партийцы сбежали от народа. Никита Хрущев, который тем вечером прибыл в Чечено-Ингушетию, так перепугался разъяренной толпы на вокзале, что ни слова не смог сказать. На следующий день газета «Грозненский рабочий» вышла с его перепуганной физиономией на первой полосе. Митинги продолжались больше недели, милиция арестовала всех, кто шел за гробом Евгения Степашина и требовал навести порядок, а затем на могиле убитого паренька еще много лет продолжалось мстительное глумление: постоянно разбивали его фото на кладбище, переворачивали надгробный камень, ломали оградку. Мать Евгения все время плакала и спрашивала: «За что?! Мы же здесь родились!», а девушке убитого парня пришлось уехать из республики, так как горцы угрожали ее зарезать.
Советские газеты и радио о подобных происшествиях сдержанно молчали: нельзя было подмачивать репутацию Хрущева, хотя цифра официально покинувших республику превысила сто тысяч человек. Самые стойкие русские уроженцы остались, ведь в больших городах пусть и со скрипом, но все-таки работали законы, а в некоторых селах на защиту русских друзей встали порядочные чеченцы и ингуши. Про селение Автуры в Шалинском районе мне рассказал чеченец Хасан:
«Мой отец был молодым, когда в хрущевскую оттепель вернулся из депортации вместе со всеми. Он увидел, что в селе построены три больницы и три школы. Русские специалисты, которых в Чечено-Ингушетию распределила Советская власть, обосновались там и обзавелись подсобными хозяйствами. Они построили себе коттеджи, не желая занимать дома горцев. Но чеченским националистам не хотелось жить рядом с русскими, которых они презирали и не считали за людей. Ярые националисты договорились действовать группами: русских мужчин на улицах села задевать, а потом сильно бить, девушек и женщин насиловать, а если у кого-то из приезжих была собака, то собаку следовало прямо при хозяине убить с криками «Нам не нужны тут грязные животные!». Мой отец пытался их отговорить, но не смог. Идейные односельчане приступили к осуществлению своего плана незамедлительно, что явилось для русских жителей полной неожиданностью. Несколько русских жителей мой отец сумел защитить от расправы. Всем помочь было невозможно. Русские люди бежали из Автуров, их маленькое христианское кладбище, которое появилось, пока чеченцы были в депортации, быстро снесли: выдернули кресты и разровняли трактором могилы. Коттеджи — заняли. Что мой отец мог изменить внутри закрытого общества, живущего по своим адатам? Ничего. Ему нашли красивую скромную девушку, мою будущую маму, а потом пошли дети, родился и я. С нами рядом была начальная школа, куда я пошел в первый класс, а когда я подрос, то выяснилось, что школы для старшеклассников нет, и больниц в селе больше нет. Пришлось нашей семье переезжать в Грозный. Отец много раз рассказывал мне эту историю и удрученно качал головой. Знаете, что самое обидное: в шестидесятых годах XX века в нашем селе было три школы и три больницы, а сейчас, при Рамзане Кадырове, их нет! И в Ичкерии их не было! «Национализм до добра не доведет», — говорил мой отец. И я с ним полностью согласен».
На какое-то время внутринациональные распри, связанные с возвращением чеченцев, приутихли. Были русские земляки, которые в своих домах принимали вайнахов, оберегали их, и чеченцы, ингуши становились им названными родственниками, впоследствии спасавшими своих друзей при актах геноцида. В позднем СССР республика процветала: горцы жили в селах и занимались скотоводством, русскоговорящие вместе с горцами жили на равнинах, а в городках и столице промышленного нефтеперерабатывающего региона в основном жили русские жители, то есть все нечеченцы. В самом конце восьмидесятых — начале девяностых националисты опять взялись за старое. Не переставая твердили они на чеченском языке: цIи-кровь, цIен-чистая, цIицIен это чечен, то есть чистокровный, а тот, в ком нет чеченской крови, — «русские свиньи» и подлежат тотальному уничтожению. Такой была коллективная ответственность за Кавказскую войну и сталинскую депортацию 1944 года. Подогревали друг друга преступники историческими фальсификациями и байками, одна из которых гласила, что русские земляки, жившие в наших краях с четырнадцатого века, заняли дома горцев в столице. Умалчивалось, что, согласно первой всесоюзной переписи в 1926 году переписи, чеченцев в Грозном было 2,5% от общего числа остальных народов республики, что фабрики, заводы, нефтепромыслы даже не заметили их отъезда. Умалчивалось, что русские земляки, узнав о выселении вайнахов, собирали узелки с едой и теплую одежду, передавая их горцам, идущим под конвоем на вокзал. Приносили русские земляки и кашу с лепешками к обледеневшим вагонам, которые долго стояли на путях. Люди рисковали быть застреленными сотрудниками НКВД.
Духовные наставники, объединившие чеченских националистов, в том числе Ахмат-Хаджи Кадыров, дедушка Адама, велели убивать столько русских, сколько получится.
Каждый активист хотел выполнить план: не менее ста пятидесяти человек. Однажды после таких призывов в наш двор вернулись молодые чеченцы и недоумевали: «Всех русских убивать — это же не только военных, значит, и соседей? Все русские враги!»

Полина Жеребцова   15.01.2025 12:39   Заявить о нарушении

Уже уехав в Финляндию, в 2018 году я проводила литературный вечер. На встрече читателей выступила пожилая чеченка, она непринужденно сказала в микрофон: «Как-то в Грозном нас бомбили русские самолеты, а потом трое чеченцев пошли и убили соседку бабу Машу, она же русская, так они отомстили Москве».
При Джохаре Дудаеве проспект Ленина переименовали в проспект Авторханова, который при Геббельсе служил пропагандистом и был издателем коллаборационистской газеты «Газават» с неизменным эпиграфом «Аллах над нами, а Гитлер с нами!», а при Рамзане Кадырове в честь этого чеченского интеллигента улицы названы не только в столице Чечни, но и в селах. В дни памяти Авторханова читаются молитвы, развешиваются его портреты — в частности, у туннеля, где в Ичкерии казнили людей. Например, в 1999 году там повесили русских уроженцев Грозного: беременную женщину и ее мужа как возможно сочувствующих армии РФ. Грозненцы шли в поисках еды и не сразу поняли, что их обвиняют в шпионаже. Маленький ребенок русской четы умер от голода, а светловолосую девочку детсадовского возраста отдали в чеченскую семью с лживой байкой, что она чеченка, родителей которой убили проклятые оккупанты. Свидетели помнят, что девочка отзывалась на имя Лиза, но в новой семье ей со временем подобрали другое.
Узнав об избиении сына, мать Никиты Журавеля отказалась от комментариев. Часть государственных чиновников выразили восхищение поступком сына Рамзана Кадырова, а часть — легкое недоумение. Член СПЧ Ева Меркачева заявила: «Я попросила в запросе, который направила во ФСИН, чтобы Никиту Журавеля вывезли из учреждения ФСИН Чечни в учреждение ФСИН другого региона. Получила ответ на это недавно. Ответ совершенно какой-то пространственный. На мой взгляд, это отписка».
Людям в целом свойственна забывчивость. А ведь несколько лет назад чемпион мира по боевому самбо Федор Емельяненко публично раскритиковывал бои детей в Грозном с участием сыновей Рамзана Кадырова: тогда в боях принимали участие восьмилетний Адам, девятилетний Зелимхан и десятилетний Ахмад.
«Поединки с участием детей были заявлены как показательные, но по факту зрители увидели реальные бои. (…) Детям до 12 лет вообще не разрешено выступать по правилам ММА. То, что происходило на турнире в Грозном, недопустимо, а тем более это нельзя оправдывать! Также для меня непонятно, почему телеканал «Матч. Боец» показывает в прямом эфире детские бои. Я уж не говорю о том, что дети до 12 лет даже не допускаются в зал как зрители, но тут малыши, которым по 8 лет, избивали друг друга на глазах у радостных взрослых. Неужели всем так важно организовать зрелище в ущерб здоровью детей?! Меня очень сильно возмущает тот факт, что за всем этим наблюдал президент Республики Чечня Рамзан Кадыров. Его советники из министерства спорта Чечни не сообщили, что не разрешается проведение боев детей до 12 лет?» — возмутился чемпион мира. Но затем оперативно удалил фотографию к посту, как потребовали кадыровцы.
Соратники Рамзана Кадырова прямо заявили, что за необдуманные слова в интернете и опубликованные без высшего дозволения фотографии придется отвечать по всей строгости. На фоне разразившегося скандала дочь Федора Емельяненко была избита в Москве неизвестными и госпитализирована в Научно-исследовательский институт неотложной детской хирургии и травматологии с диагнозом «ушиб грудной клетки и брюшной полости».
Унизить, оскорбить, растоптать, уничтожить морально и физически — это как раз то, с чем мне приходится сталкиваться постоянно, выслушивая истории о геноциде земляков в Чечне. Кстати, в конце 80-х, начале 90-х годов большую популярность в чеченских селах приобрели собачьи бои, которые под улюлюканье толпы происходят до сих пор. По душе воинам пришлись и детские выступления на ринге, потому что настоящего храбреца с ранних лет приучают к оружию, к умению отражать удары.
В старину в горных аулах люльку специально раскачивали так, чтобы она ударялась об стену сакли. Сжимаясь от ударов, младенец учился выставлять руку вперед, предупреждая атаку. Кинжал малышу дарили, едва он начинал ползать. Резать скотину мальчики помогали и помогают старшим с семи-восьми лет, поэтому казни не воспринимаются стойкими воителями как травмирующий опыт.
Владимир Путин, зная дерзкий нрав свободолюбивых горцев, не особенно интересуется судьбой заблудшего Никиты Журавеля, а мило улыбается Рамзану Кадырову. Рамзан Ахматович после встречи с российским президентом сообщает нам главную новость: еще одна большая мечеть скоро появится в Москве, на улице, названной в честь Ахмат-Хаджи Кадырова, дедушки юного воина Адама.

Полина Жеребцова   15.01.2025 12:40   Заявить о нарушении