У меня там полно опечаток. Надо было быстро перелопатить более двухсот топиком и разделить их по тематике на 4 корзины. Беда не велика. Скачавшие мои топики сами и отредактирую, и отформатируют их. Тем более, их издатели.

Леонид Вулло   20.02.2025 21:30   Заявить о нарушении

Мёртвым был найден Игорь Кревский, но он не отравился, а утонул. Никакого отношения ни к проделкам МВД, ни к алкалоидным делам, ни к синагоге он не имел. Эфроима уже не спросишь. Кто же это? А где он захоронен?

Сергей Ульянов 5   23.02.2025 13:57   Заявить о нарушении

Я не знаю фамилию моего литературного героя.Его прототип был списан с натуры, поскольку я был с ним лично знаком и всё описал очень точно во всех отношениях.

Леонид Вулло   23.02.2025 19:12   Заявить о нарушении

Ой, как они боролись против Эфроима, как его терпеть не могли... Как просили заменить. Бывший боксёр с Донбасса, из неблагополучной семьи, пьющая мать, а в еврейских семьях это беда... От тюрьмы его спас спорт, но браток был ещё тот - а у них ведь государственных границ не было, у нас тут молдавские в "нулевые" рулили - Шалтоняну какой-то из "Олимпийских"... Ну, и этот. Говорят, в банях с братвой бывал. Авторитет. А на шаббатонах опохмелялся. Евгений Петрович его домой отвозил, и там его жене эта раббанит мозги морочила часами, какой он же плохой. А его не пускала - на улице на Барковке ждал. Намучились с ним, вот тогда выпивоны вовсю и были. В Израиле в кибуцце после иешивы поставили его тренером по теннису. Боксёра! Он там натренировал - еле спихнули. Потом хотели в саратовские малые городки определить, потом в тюрьмы - есть же там по паре иудеев. Передачи надо проносить. Выбрал Пензу. И начались тут иудейские войны. только от скинхедов отбились, всем, кстати молодые наваляли, потом мирный договор подписали - так Серёга Иконников сам пошёл - и ещё раз им навалял, они жаловаться кураторам пошли - не по понятиям, мол. И Исаак Гохман Серёгу, он не местный, из Туркестана, выгнал. Цирк один. Потом хаббадники с этими, литовского напавления которые, за здание воевали. С ОМОН-ом штурмовали. И тут нА тебе - прислали Эфроима. А следующий раввин - Данька, путешествия по Парижам предпочёл, и его раввинат уволил. Губернатор только награждал, хотя он осудил в "Молодом Ленинце" события: он из Хмельницкого. И начал разъезжать в экскурсии. И ему сказали - экскурсантов нам не надо. Так его и в Израиле никуда не взяли. Сейчас водителем трамвая в Иерусалиме работает. А община ждёт какого-то саратовца.

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 00:35   Заявить о нарушении

Но специалист по кашруту он был отменный. Каждый качан капусты одним ударом, как Паниковский Михаил Самуэлевич гуся, вытряхивал наизнанку - и не единой чтобы козявки... Ведь насекомых нельзя, некошерные они. Это только хазары неразумные саранчу ели, за что им вещий Олег и отмстил. Тогда же тут местные только выбирали религию, Новгород Великий вообще частично был склонен к древней вере: какие у Б-га могут быть родственники ещё! Нонсенс...

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 00:52   Заявить о нарушении

С момента выезда рабби Эфраима из города Глупова я лишь один раз заглянул в глуповскую синагогу из чистого любопытства посмотреть на нового рабби.Да и до этого я не интересовался сплетнями о синагоге города Глупова и её обитателях.

Вполне возможно, что Ваши сведения правдивы. Хотя последнее, что я слышал про рабби Эфраима, это то, что он живёт в США, а не работает водителем кобылы в Израиле.

Вопрос в том, какие у Вас могут быть претензии ко мне, как к писателю? Как писатель, я ведь мог просто выдумать своих литературных героев, а не срисовывать их с натуры без малейшей выдумки.

Я не был их биографом, в обязанности которого входит точное и подробное жизнеописание их многогрешной жизни.

Я не пытался даже изобразить синагогу города Глупова как образцовое богоугодное заведение. Я вообще на этой теме не зацикливался.К тому же в моём эпосе жития города Глупова синагоге вообще выделено очень скромное место.

Леонид Вулло   24.02.2025 08:54   Заявить о нарушении

Не на Барковке, а на Бугровке. Очепятка. Ему там дом некий комерсант из Казахстана снимал, а Вакуленко его отвозил.

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 11:12   Заявить о нарушении

Какое это имеет отношение к моему писательскому творчеству? Я ведь мог даже выдумать город Глупов вместе со всеми его обитателями. Если есть замечания по моему писательскому мастерству в рамках глуповской мозаики, то делайте мне предъяву. А если их нет, то занимайтесь своим прямым делом, не забывая при этом о правилах работы на этом форуме...

Леонид Вулло   24.02.2025 11:19   Заявить о нарушении

Да не Эфраим работает водителем кобылы в Израиле!!! А следующий после него реб Дан! Если Эфроим был тут года два и всех замучил, то Дан Савинов развил здесь бурную деятельность на 13 лет - с 2011 года по сю пору. А Эфраим был после нашего города раввином в Рязани. Тут и свадьбы были под хупой с выносами молодых на стульях и даже падениями, и конные выезды в конехозяйстве, и Ханука на катке на коньках... Кончилось тем, что в двадцатом году он был под пятигорском в летнем религиозном лагере, словил там ковид, помчался на самолёт, прилетел сюда, с температурой пошёл с коллективом на Новозападное кладбище отмечать Девятое Ава и перезаражал тут всех. Но и потом даже в военное время продолжал окормлять общину, пока его раббанит Орли не увлеклась путешествиями, начала публиковать их селфи на фоне Эйфелевой башни и даже постельные, чем и довела раввинат до состояния полного изумления, и не сманила Дана в Израиль. А Эфроима никак не могут разыскать, где он. Сейчас приходится рулить всем Борису Лейкину, который был по чисто хозяйственной части - да у вас с ним же дачи рядом были...

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 11:27   Заявить о нарушении

Тю! Так и у меня художественные произведения. Собирательные персонажи. Про "Атикву" у меня и глава такая есть, так и называется "Атиква", последняя в тексте "Пуля дура-5". Там они даже поют Гимн Израиля, что и предъявили моему герою в "контрашке": это такие самозванцы, они соперничают с недобитыми андроповцами - те героя и выручили в тексте "Пуля дура-6" и "Вспомни имя своё". Если в поисковике текста "Пуля дура-5" набрать: "Исполняется Гимн... Государства Израиль!..", то отметится этот эпизод. А вот кто был родоначальником пензенской Атиквы? При Эфроиме Вовы Штеймана из нашей 53-й школы, он же Зеев Фрайман, в городе уже не было. Кто же мог быть Атиквой из Вашего произведения: "приставленным"? Зайдман? Может, вообще Юра Соркин? Из нашего гарнизона? Так его самого, похоже, к той "Атикве" приставили...

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 11:45   Заявить о нарушении

Фамилию этого Атиквы я никогда не знал. Помню только, что он был огромным и жрал бутерброды со свиным салом, не выходя из синагоги. И всё...

На Вашу страничку я заглянул и убедившись в том, что вы пишите на уровне так себе, не стал писать рецензию своему земляку.

Крупные литературные формы на Руси были уделом дворянских писателей. Они не для Вас. Пишете себе публицистику. Если надумаете, то могу подкинуть Вам, как моему земляку, бесплатно свежую тему.

Вы у меня далеко не первый из числа донимающих меня в поисках вожделенных баллов ради саморекламы. А мне она не нужна, поскольку ещё лет 10 тому назад я собрал в Сети около миллиона кликов на своих топиках. Так что могу себе позволить даже перевести Вам на бедность несколько тысяч баллов из числа мной здесь уже собранных.

Леонид Вулло   24.02.2025 12:47   Заявить о нарушении

Потрясающий диалог Леонида и Сергея!

Семен Сухолуцкий   24.02.2025 17:43   Заявить о нарушении

Так ведь меня учили на "Диалогах" Платона...

Леонид Вулло   24.02.2025 17:58   Заявить о нарушении

Но это же просто беллетристика! Максимально живописное изложение истории парнишки из УССР - таких сотни, снимавших углы, живших в общагах всяких наших средневолжских "городов Глуповых". как вот Семён в Воронеже, как Андрей Раппопорт в Донецке, спонсор нынешних событий. Как мой герой. Время безвластия и самозванцев, плохих и получше, а он попался. Тут и гонимое уже КГБ, и еврейские опальные ещё кружки, и девчачий ведомственный эскорт по охмурёжу москвичей, и любови, и страсть, и ревность, и хождения по мукам по разным бандитским Казаням. И нынешнее время - откуда всё вышло. Мои публицистические статьи, конечно, не пример изысканного стиля, их и не надо смотреть. Но Пулю-5 и Пулю-6 про "Атикву" и про допросы - интересно же? Кто ещё это живописует? Пушкин, что ли? Не напасёшься Пушкиных. Или тут в очередь стоят с романами века? Как у Бабеля, когда Котовский на реплику Мишки Япончика, что тут тебе, Григорий Иванович, не твоя Бессарабия, тут Одесса - здесь договариваться надо, только сплюнул. - С кем договариваться-то предлагаешь, с тобой, что-ли? Ты ж - сявка. - Так больше ж - не с кем, - вздохнул Мишка. Потому, что вся Одесса была уже под ним. Вот и я скажу - больше ж нет никого. Один я пока. Ищи-свищи этих дворян. Ну, пусть Шигин сам напишет. Он занимался тут джазом с Фрайманом ещё до "Атиквы". Это редактор местного литературного журнала, тоже упомянутого у меня. Один я есть. Читают же, чудики. Одни и те же неизвестные возвращаются и к "Собаке", и к "Пулям". И новые появляются ежедневно. И много. А что продвигаю тексты в ответах, то извините, но как иначе? Кто, если не мы.

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 18:40   Заявить о нарушении

А этот огромный что, дома не позавтракал? На шаббатонах кормят и поят, зачем туда со своими бутербродами ходить?

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 18:48   Заявить о нарушении

Можно и иначе. Только для этого надо много трудиться в Сети, уметь толком писать и найти подъёмную силу того или иного движения, что я и делал.

Да и с чего это вы взяли, что нас осталось только двое? Я так не думаю.

Что именно жрал этот Атиква у себя дома я точно не знаю. Но я точно знаю о том, что Ароным не приглашал его на свои шаббатники. Я ведь там был, а Вас там не было.

А не звал он его потому, что Атиква была конкурирующей организацией. Меня же он звал по старой дружбе с моим отцом. Я мог бы ещё много чего написать об этих шаббатниках. Особенно, о бывавших там женщинах. Но как человек вежливый, я об этом точно ничего не напишу.

Что же касается Ваших постоянных читателей, то таковые имеются и у меня. Только я сразу смекнул, что это не столько читатели, сколько надзиратели. А Вы пока ещё нет.

Леонид Вулло   24.02.2025 19:16   Заявить о нарушении

Надзиратели в Прозе - они как раз с именами, а не неизвестные. Всякие Левашовы и Харитоновы рыскают. Специальные программы-боты скорее всего. Сейчас весь надзор автоматизирован. Но они на известные слова реагируют, а смысл не улавливают. Вот у Вас героиня написала дерьмом на стене про "Славу У...", Раньше он сидел на крыше и звался Слава КПСС. А теперь новые приключения у того Славы, и имя его карается. Бот наткнулся - и ага... А про дерьмо он не усёк. Глупый он, искусственный интеллект. При Эфроиме я был ещё мелкий совсем, и знаю его лишь, как легенду. А Михаила Ароновича увидел уже парализованным, мы с обоими Борисами плитку газовую из его кухни во двор выносили. Вот его дача Борисом Рувимовичем, очевидно и упоминалась выше. По соседству с дачей Вашего папы она была. Про Витю и генеральскую дочку я тоже знал, но они оба пензенские. Другие, наверное.

Сергей Ульянов 5   24.02.2025 19:46   Заявить о нарушении

Ароныч был мною воспет в топике Ибун-трава, а первая проповедь рабби Эфраима в топике Легендарная ириска. Читайте и учитесь писать, Киса!

Леонид Вулло   24.02.2025 21:22   Заявить о нарушении

У нас широко развился стиль вмртуозного газетного фельетона. Сплошные местного разлива Довлатовы, Веллеры, не будь рядом помянуты Зощенко, и даже Булгаковы. Щедрины и Гоголи. Очерки о маленьком человеке и его больших страстях.

А у меня другой стиль - героический эпос. Герой на герое, даже отрицательные персонажи смелые, рьяные и идейные. Пусть и маньяки. Как в реальном Илюхинском мятеже в нашем городе. Когда все ему присягнули. Кроме Органов и Кузьмича с его ватагой. вот - герои едут из Питера через всю бывшую Империю решать дела. Последний бросок на йух.

Цитата из Пули-2.

«И был вечер, и было утро…».

Он забылся в полудрёме, а проснулся от яркого солнца. Лучи его били в купе из окна вагонного коридора, за которым горел сияньем восток, ярко сияло синее небо, и вагон был уже не такой малолюдный, как в начале пути, люди входили и выходили: селяне, торговки, какие-то местные «деловые» в куртках из бычьей кожи. Рассаживались кто где, галдели. С верхней своей полки он видел, как, потеснив Лёньку, прямо в их купе разместилась деревенская жительница в цветастом платке с мальчишкой лет семи. Разложили какие-то книжки-пособия.

Наверное, сели в Жмеринке, где по осени: «посередине листопаду – сентября то есть», устраивали памятную ярмарку, – оттуда, сразу за Винницей, рельсы устремлялись по возвышенности и зелёным холмам Подола вдоль молдавской границы неумолимо на юг – точно к Одессе.

Ни на кого не глядя, нараспев, мамаша с сыночком начали громко декламировать «музыкальные распевки».

- Помы-доры, помы-доры! Огурцы! Огур-цы! – старательно выводил мальчуган.

И, набрав в лёгкие воздух, продолжал:
- У нас выросли на грядке: молодцы, молодцы!
- Не «огурцы», а «огуркЫ» правильно, - строго сказала мать. – Учи ридну мову!
- Тогда не в рифму будет, - возразил Лёнчик.
На что его бородатый приятель, свесив сверху голову, произнёс:
- … «У нас выросли на грядке. Козакы! Коза-кы!».
Женщина посмотрела на него снизу вверх почти с восхищением: Во! «Цэ – наш!».

Смешная пара сошла на станции Вапнярка, на которой дал свой исторический: первый и единственно успешный бой петлюровцам «вступивший» временно в Красную Армию легендарный налётчик Мишка Япончик.

Бородатый пассажир ещё долго смотрел им вслед: ведь точно так же и он, тоже с матерью, многократно бывал на этой станции в раннем детстве, до того, как их семья перебралась из местечка в областной центр, по важным луковым «коммерческим делам» - и это было, наверное, не менее смешно. Поезд снова весело мчался между зелёных полей туда, где плоская, как стол, безводная Подольская возвышенность была готова круто и резко опрокинуться и сорваться в «самое синее в мире» море.

Проводники собирали у пассажиров постель, Ксения ушла в своё купе сдавать простыни свои и соседа, а Васюхин не пошёл. Чтобы не мешать проводнице, Алексей вышел из купе, кто-то нетерпеливый из местных хуторян уже потянулся к выходу, а питерские разгульные дамы и кавалеры из городского Департамента культуры Санкт-Петербурга шумели и галдели так, что их было слышно из соседнего вагона.

Пока Лёха, замерев за распахнутой дверью купе у окна в коридоре и выставив загорелые локти над приспущенной фрамугой наружу, ловил круглым своим лицом залетающий в вагон ветерок и разглядывал мелькающие в рыжей пыли живописные руины окраин: жёлтые ракушечные заборы, садочки с черешнями, дома и сараи из того же пористого ракушечника, из которого тут было выстроено и слеплено буквально всё, - дерево на степном юге дорого…

Пока он провожал бесстрастным взором кривые улочки под раскидистыми шелковицами, что были усыпаны белыми, чёрными и недозрелыми: красно-зелёными, всё это - одновременно, ягодами, оставшиеся в купе вели утренние беседы.
- Деревня «гольяновская», - презрительно сказал в Лёхин адрес Васюхин, оскорбив законный московский район Северное Гольяново, из которого происходил Алексей, и вперив взор бесцветных глаз тому в спину.

- Не любишь ты русских людей, - засмеялся бородатый «руководитель» делегации.
- Мордва поди какая-то, - не согласился тот. - Опозоримся с ним. Вот - всё из-за таких!.. Да и какие у нас, в болотах «залесья», русские? Финно-угры! Хотя ты же сам татарин, извини. Татары - свои, коренной народ. Мы - орда! Мордор! Или как его … А настоящие русичи - тут, не в Одессе, конечно, а вообще. «Цэ», как в этих местах гутарят, и Русь изначальная, и также - Европа!

- Да, здешние тебя поймут, - с хрустом в затёкших за ночь суставах потянулся всем телом бородатый человек. И спросил:
- Тебя хоть «твои» встретят?
- А как же! - взвился Васюхин.- Все уже прибыли! Сегодня - заседание Политсовета!
- «Русского мира»?
- Вот ты смеёшься … А человек, который меня оперативно «ведёт», он - огни и воды прошёл, все «горячие точки»! В этом краю - его «братишки» боевые. В тельняшках в тутошнем фонтане в Городском саду купаются. Он говорит: «Каждый год у них в гостях бываю. Как приеду - сразу с ними на пляж! Они даже чуть не подрались однажды между собой, споря, у кого меня поселить». При этом уверены: хотя мы вместе, и российские, и здешние, но у каждого чисто территориально - своя «поляна». Смотрите, говорят, глупостей со своим «Лужком» не наделайте. Крым - наш, но наш общий. А не то мы своих бойцов козырных не удержим, да и сами не стерпим. И встретимся на передовой. И вообще, столицей Руси лучше бы Киев сделать. Я, кстати, тоже так думаю. Эх, не пожил Щербицкий подольше. Это его идея. На хрен нам эти алкаши? - кивнул он на Лёхину спину.
- Кто алкаш-то?
- Я не про него лично, - скривился питерский мыслитель, завершив своё рассуждение:
- …И сделать оба диалекта нашего языка государственными … Тогда здешние враз смирятся.
- Лужкову недолго править. Пришли новые, - сказал бородатый.
- Кто? - чуть не сплюнул Васюхин. – Ваша «Партия пожарников и спортсменов»? Случайные люди, низшие чины. Их скоро скинут. Им только в Питере пятки лижут - потому что «сантехники» эти яковлевские перепугались: наделали дел! А сам Яковлев - единстенный, кто Собчака кинул. Может, и правильно, но он - сантехник лужковский. И сам «Лужок» «Мосовощ» возглавлял раньше. И вообще он - Фридман. Или Кац.
- Ты знаешь! - усмехнулся бородатый.
- Точно! А ты - не знал? Сейчас встречусь с соратниками - и сразу на Куликово поле. У нас там штаб, - Васюхин шумно высморкался.
- Где сопли-то заимел в такую жару?
- Сегодня - полечимся,- гордо пообещал Васюхин. - В закрытом санатории на Шестнадцатой станции. "

Сергей Ульянов 5   25.02.2025 01:58   Заявить о нарушении

Цитата.

"«Наш поезд прибывает на конечную станцию «Одесса - Главная». Добро пожаловать в Город-герой!» - сквозь перестук колёс и гудок встречного экспресса прозвучало из динамика внутренней радиосвязи.

Состав, миновав зелёный маневровый светофор, дёрнулся и, почти не тормозя, замер между каким-то товарняком и местным «дизелем», и затих.

«С першего пути отправляется пригородный поезд на Березивку», - слышалось снаружи.

Васюхин, запахнув дурно пахнущий клетчатый плащ и гордо насадив на остатки пегих кудряшек мятый «интеллигентский» «берэт», шагнул в густой йодистый воздух навстречу жарким лучам встававшего где-то далеко над морем и над городом солнца. Лучи били в глаза из-за крыши здания вокзала, чей фасад смотрел на восток – туда, где был порт.
- Не боись. Доставят обратно в лучшем виде,- уже на перроне уверил бородатого спутника в ответ на его предупреждение он.

Впереди над вокзалом, в который упирались пути и перроны, среди разлитого, - в мареве степного, с добавкой из йода и соли, воздуха, - пламени взошедшего где-то над близким морем солнца торчала в небе, как шиш, сияя аршинными буквами, гордая надпись:

«ОДЕСА».

- Почему с одним «эс»-то? - не поняла Ксюха, втянув ноздрями непередаваемый словами дух соли, йода и ветра окрестных степей.
- Специально, - пошутил Лёнчик Воздвиженский. - Пока приезжий пялится - чемодан и увели. Знаешь, как в анекдоте: «О, Одесса, я тебя не узнаЮ!» - «А вот теперь, Одесса, я тебя узнаю!».
- Ты карман-то держи внимательней! - сказал тому Васюхин по пути к привокзальной площади, спеша отбыть на свою Среднефонтанскую. Где его ждали.
- «Одеса», - это по-украински, - пояснил Ксении бородатый человек.
Через шикарный, облицованный мрамором и украшенный картинами местных художников на темы нерушимой дружбы народов единой державы, а также – истории города, внутренний зал они вышли к ступеням перед фасадом монументального здания «южной железнодорожной гавани». Над центральной аркой его были высечены слова: «Городу-герою – слава!». Несколько скульптурных групп, размещённых на портике, символизировали этот героизм, неисчерпаемое трудолюбие и мирные устремления советских людей. Стеклянный купол вокзала завершался шпилем, который ещё вчера был увенчан гербом Советского Союза. Именно на этой плоской, словно стол, степной возвышенности «вертикаль Империи» утыкалась, как меч, в Чёрное русское море – точно напротив Царьграда.
- И снова – «зацени» шпиль! – засмеялся, обращаясь к бородатому приятелю, Лёнчик.
- Теперь пусть там будет Орёл, - смилостивился Васюхин.
- Орёл у нас ты, - хохотнул Лёха, но тот злобно зыркнул на него глазами. И добавил:
- «От Беломорья до Измаила…», и щит к вратам ещё один – прибьём!
Тем временем лихая ватага удалых тружениц Департамента культуры Северной имперской столицы, всласть отоспавшаяся за часы после Жмеринки и готовая к грядущим боям, не глядя ни на кого, уже вершила собственный победный «последний бросок на юг».

И прямо с вокзального крыльца, размахивая в лучах встающего солнца сумищами, с гиканьем и посвистом ускакала навстречу этим лучам в сторону барахолок за контрабандными кофтами.

Ясное дело: где порт и море – там контрабанда. Где контрабанда, там наша банда.

Их руководство вместе с «группой» силовой поддержки» специальная «газель» должна была доставить в старинную, расположенную на улице Пушкинской под огромными широколистными тенистыми платанами, гостиницу «Красная»".

Сергей Ульянов 5   25.02.2025 02:17   Заявить о нарушении

" ... Машина «для конспирации» ждала компанию не у вокзала, а неподалёку. Там же и встречали на своём транспорте «коллегу Васюхина», а вместе с ним – руководство Питерского городского Департамента культуры, их местные соратники.
Если не сказать подельники.

Стоило обогнуть величественный вокзал справа, как сразу за углом привычная Одесса кончалась. А русское величие – оставалось. Площадь «Куликово Поле», бывшая «Октябрьской Революции», расстилалась за трамвайными путями, ступив на которые «человек рассеянный» сразу попал за переход рельсов в неположенном месте в лапы карауливших там своих денежных жертв одесских ГАИ-шников, поражённых внешним видом незнакомца, похожего на бродягу, бежавшего с Сахалина.

- Начались приключения, - засмеялась Ксюха.

Руководитель культурного департамента, сказав пару слов и чем-то неуловимо козырнув, конечно же, быстро вызволил своего партийного питомца и показав, кто тут хозяин. Потому что именно за этим углом и начинался вожделенный Русский Мир.
- Хорошо, что мы отсюда отправляемся, - ворчал недовольный страдалец. Чтоб рож этих не видеть в центре. Одесса – она, как и Москва: здесь нет коренных. Сборище отбросов общества со всей округи - точно, как в вашей «Ма-аскве». Эти коммунальные перенаселённые дворы, где одни барыги и «колхоз», которые даже не умеют разговаривать «на нормальном человеческом языке» и держаться без выпендрёжа. И такими персонажами ещё умиляются, - возмутился он, обращаясь к своему «спасителю» в поисках поддержки. И продолжил:
- Что до меня – так меня от одних интонаций передёргивает. От имён этих. Мусор везде. Фасады ободранные. Кошки противные.
- «Поубывал бы»! – засмеялся Лёня, вспомнив анекдот о том, «як москали называють наше пЫво»:
- «Як?» - «Пи-иво»! – «Як, як?!!» - «Пи-и-иво»!
- Хм… Гм…Х… Поубывал бы!
- Так? – переспросил теперь уже Лёха.
- Кошек – нет! – отчеканил Васюхин. – Но именно здесь, на Куликовом поле, и возродится вскоре настоящий Русский мир. Пусть даже в крови и в огне…
- Какой ты кровожадный, - похвалил Лёня.
- … Во все края, от здешнего Лукоморья.
- Одно «Берендеево царство» мы уже видели – за Припятью. - Там Империя накрылась тазом, - просветил «питерский интеллигент». - А тут свой таз с головы – снимет!
- Вместо шляпы на ходу он надел…, - вздохнул Лёня.
Когда-то на этом месте находилась окраина города, граница «порто-франко»: зоны беспошлинной торговли. Здесь был военный плац и тюремный замок. Летом располагался цирк. То есть это было самое место для «границы миров». Вот и теперь тут заканчивалась «Одесса» «итальянская» и «французская» , европейская. С «Дюком» Ришелье, Французским бульваром, который «весь в цвету» , с гостиницей «Лондонская» - сейчас «Чёрное море». И начиналась «Одеса» русская – прямо с железнодорожного тупика. И на широкой площади, где разлаписто высились ливанские кедры – подарок дружественной партии, типовым советским дворцом с полуколоннами громоздился бывший Обком. Рядом с которым росли, чтобы ничего не напоминало об остальном городе, могучие, старые уже, берёзы – с полдюжины.
- «В трескучие сибирские морозы припомню я одесские берёзы», - продекламировал теперь уже Лёха сочинённое им самим. Ипродолжил, обращаясь к Васюхину:
- Ты тут говоришь, что вся бывшая советская агентура заодно. Так вот Ксения в своём городе много работала с ними – они там сейчас как раз в силе. Но это уже не волки, а отжившие своё бешеные собаки – не в обиду. Мечтающие соединиться с покинутыми телами проданные души предателей и стукачей, они там в сырых оврагах воют, лают. Но вылезают только ночью. Правда, теперь уже и днём. И везде так, - вспомнил он напоминание своего командира Симона: «Мангуста». - Думаешь, те, кто сейчас у власти – что у нас, что при Кучме, уступят им дорогу?
Васюхин явно не понял, только, как всегда, обиделся. А Лёнчик спросил: - И как же надёжнее всего не уступить дорогу «бешеным собакам»?
- Как? Завести своих, бойцовых. Хотя были и другие примеры. Но это легче всего, и пращи не надо. На хуторах в предгорьях Карпат в многодетных семьях немало «героев». Таких вот: «Поубывав бы!»
- О, как Вы наивны, сударь! Можно даже сказать – глупы. Да уж – воистину, молодой человек может, конечно, выехать из Северного Гольянова, но Гольяново из молодого человека – никогда, - театрально расхохотался пришедший в себя Васюхин, наслышанный о том, насколько беспощадна одесская милиция ко всяким «залётным» и счастливый от того, что спасся. Теперь все видят, в чём сила, брат."

Сергей Ульянов 5   25.02.2025 02:33   Заявить о нарушении

"С этими надеждами и захмелевшей головой вместе со всей компанией он покинул заведение и шагнул навстречу солёному ветерку на солнечный простор. «В тихом парке», вернее – в знаменитом сквере неподалёку, в этот час разводов не обсуждали: тётечки тут собирались в тени после полудня, в самый солнцепёк. Для них было ещё рано. А с утра и вечером скамейки под каштанами оккупировали шахматисты-ветераны в фетровых шляпах и кепках, многие – с орденскими планками на пиджаках. Вот они-то любили обсуждать политику, тем более, что рядом кучковались ребята в камуфляже: ведь и тут, в сквере, рыцари «военных инициатив» никаких альтернатив гражданам не оставляли. Окрылённый пивом «рыцарь Империи» и опытный боец столичных уличных дискуссий Васюхин сразу ринулся в бой. Он без стеснения «срезал» какого-то вольного «казачка», вопившего с рязанским выговором за «вольную Сечь от Дона до моря». Чем к неудовольствию своей компании, а особенно – Лёхи, привлёк внимание других «козаков-огурков». Один такой «молодец-огурец» даже задорно присвистнул, завидев незваного «фраерка»: «Тю, хлопцы!», просто ошеломлённый «шикарным видом» незваного гостя. Который, сорвав с лысеющей кучерявой башки головной убор, размахивал теперь им по ходу своего жаркого выступления, как Ленин кепкой, смяв берет в нечистой стиснутой пятерне. Рядом, вокруг одного из доминошно-шахматных «козлодромов» сгрудилась не по жаре внушительная толпа, спешили с тротуаров поглазеть и случайные прохожие. Кто там был, догадаться оказалось несложно.

«Первый Знаток», знаменитый земляк здешних «джентльменов интеллектуальных игр», собрал вокруг себя тучу зевак. Именитый земляк своих здешних фанатов с сосредоточенно-задумчивым видом играл с каким-то отставным полковником в кителе с орденскими планками. И методом испанского эндшпиля выигрывал уже вторую партию. Сгрудившиеся за скамейкой внимали этому действу с благоговением.

Однако подойти близко к игрокам оказалось нелегко: любопытную публику оттесняли лихие вчерашние «васюхинские» соратники во главе с известным уже гостям города у моря по Куликову Полю громилой-«боцманом» во всё той же, что и тогда, тельняшке. Потому «Ягуар» с Дашей остановились невдалеке и отдельно от всех под сенью молодого платана среди солнечных бликов в узорчатой тени его резных листьев. Сразу уяснив для себя, кто теперь в их компании настоящий её предводитель и красуясь перед ним смелостью, нетрезвый интеллектуал не нашёл ничего лучшего, как достаточно громко высказать за спиной корифея эрудитов известное пожелание: «Кобылой ходи». При этом своего местного друга и подельника по заговору он спьяну не заметил. Ещё вчера страстно тискавший их бедового коллегу в своих геркулесовых объятиях, сегодня тот оказался настроен к «соратнику» кардинально противоположно.

С тихим рыком, едва завидев его неподалёку и даже не разобрав, что тот прокричал, он в редкостно ловком для его богатырской комплекции броске огромным кулаком левой ручищи сразу сгрёб бедолагу за грудки, приподняв его над асфальтом так, что едва не задушил грязновато-белым кашне. Правый же кулак занёс над оказавшейся снова на васюхинской голове береткой грозно и мощно. Это вызвало неудовольствие «охраняемого» им субъекта – «знатока», что был, истекая от жары пахучим солёным потом, всё в той же неизменной своей жилетке с полусотней карманов. Из которых топорщились и торчали множество нужных в странствиях дальних предметов: писчих ручек, блокнотов, наборов карточек, разных туристических приспособлений вроде компаса и штопора, расчёска, пачки платков и спиртовых гигиенических салфеток, мини-справочники, запасные очки типа пенсне и многое другое. Так когда-то давно приезжий паренёк, попав в город и первым делом приобретя и напялив шляпу, потому что «городские – они в шляпах», во вторую очередь втыкал в нагрудный карман «костюма», как он называл пиджак, всё тот же набор культурных символов. Половину дюжины авторучек, платок, яркую расчёску напоказ и прочее, очки - желательны: не хватало только зубной щётки. И все видели – «деревня» идёт. Знаменитый «знаток» был не любитель красоваться. Он славился раздумчиво-заторможенной скромностью и бытовой неприхотливостью, которой его научили кураторы. И за этим «имиджем» его строго следили «продюсеры» данного ходячего шоу. А также в себе и в других более всего он ценил ум. Изображавший же интеллигента из города на Неве соратник, с которым вчера спьяну поцапались его боевые друзья, как раз и имел оперативный псевдоним «Умник». Потому грех было опять не заступиться. Ведь если Ксения выполняла примирительные функции в странной компании бедовых и таких разных путешественников, то те же функции примирения среди двух кланов здешних «державников»: глобальных и «самостийных», обязан был блюсти именно он.

- Фу! – крикнул он громиле в «тельнике». – Я сказал: «Фу»!
Но тот его не слышал.

- Этот поцмондюк.., - использовав слово, над которым впоследствии ржал весь питерский Департамент культуры, взревел, потрясая в воздухе Васюхиным, «боцман».

- Поцмонтек, - по праву Знатока с большой буквы солидно поправил его искушённый в здешних диалектах корифей, с важным видом поправив также очки.
- Да уж…! – всхлипнул, болтаясь в воздухе зажатый в горилльей пятерне, и тоже поднаторевший уже в приморском говоре, упрямец.

- Ты – поцмондюк!!! – опустив ноги бедолаги на газон и в упор поглядев на него, уточнил «боцман».

А для присутствующих - пояснил:
- Да он... Он! Наклал вчера кучей на весь наш план…

Осталось неясно, совершил ли данное скорбное действо их сирый бедолага в прямом смысле, или же косвенно: в идейно-организационном, и это была всего лишь «фигура речи», потому что незаметно вмешавшийся Лёха быстро пресёк «гнилое дело», неуловимым тычком отключив разъярённого душегуба, после чего резким движением выдрал их «спутника и погромщика» из цепких «самостийных» лап, показав всем – «этот - наш»! Не замай!

Разом протрезвевший, красный от ярости и растрёпанный бунтарь долго ещё не мог прийти в себя, пару или тройку кварталов до Приморского бульвара только и делая, что мстительно бормоча себе под нос одно и то же:

- Ничего! Вот прибудем в Приднестровье – и всё решим! Мы ещё вернёмся оттуда с ребятами на Куликово поле! Объединимся со здешними коммунистами – тут они не те, что в России, а – настоящие. Хотя я коммунистов и не люблю. И другие «леваки» в Одессе есть. Причём много. Выступим единым фронтом с нами во главе. Против всех, кто не верит в Русскую Империю. Мы для них – «бешеные псы Транснистрии», - повторил он так понравившееся ему словосочетание. - Вон с дороги! Всё будет наше! Достанем стволы, пальнём…

- «Они и разбегутся», - подначивал его Лёня. – Мы в курсе.
- Не, ну ладно бы хоть фамилия была украинская, а то сугубо русская: «Сидоров», - почти уже беззлобно журя своего недавнего буйного соратника, искренне жаловался несчастный «отщепенец», до сих пор не верящий в фатальность раскола в стройных патриотических рядах, и горько вздыхая.
- Значит, скоро будет «Сидорив», - не захотел утешить его Лёня. - Вот, як будэ по-здешнему «кот»?
- Кит, - всхлипнул начитанный Васюхин.
- А «кит»?
-…Кыт! Что я, не знаю, что ли!
- Ну, разве можно таких бить! – понял заступавшегося за жертву «громилы-боцмана» главного Знатока постсоветского пространства Лёнчик, откровенно восхитившись.

Внезапно за расступившимся зелёным шатром листвы взорам компании открылись две бескрайние, сливающиеся на горизонте синие стихии. Вечные и спокойные, рядом с которыми особо неуместными казались случившиеся разговоры и вопли. На рейде застыли на подходе к Порту корабли и буксиры. Одинокая чайка парила над побережьем, надрывно крича время от времени – чисто, как недавние спорщики"...

Сергей Ульянов 5   25.02.2025 02:52   Заявить о нарушении

Изучил и про ибун-траву, и про ириску. Не может быть! Эфроим был таков, что и сам мог незаметно для себя самого уговорить графин и сказать, что произошло чудо волшебного превращения. С него бы это стало. Ему в этом деле помощники не требовались. А беды Ароныча с великим успехом компенсировал реб Дан - и так увлёкся, что предался путешествиям к фаллическим Эйфелевым башням, где обнимался со своей дамой, и даже докатился до постельных селфи, и, заметьте, это всё - с одной и той же. Не в пример Вашему упомянутому мартовскому коту. Чем и прогневал духовное начальство и был разжалован в водители трамвая в святых местах. Чего в пылу страсти пылкой вряд ли даже заметил. Так что добыть и женщин, и вина, у наших в Городе проблемой никогда не было без всякой неприличной травы. Возраст на то и на это не так уж влияет - был бы жар души и крепость чресел. Возраст влияет на эмпатию и альтруизм. Я, убирая снег на автостоянке у еврейского Центра, с ловкостью агента Моссада, уже сегодня выяснил имя и фамилию того Вашего типчика, что жрал сало где не надо. И что же! Умудрённый годами Борис Рувимович вспомнил его, как хама и быдло, который специально всем являл неуважение - прямо, как такой же музыкант Петя Подгородецкий у Макаревича. Артисты - они такие. А куда более молодой Артём Кривошей, что замутил в здании синагоги автостраховку, работающую в Шаббат тоже, вспомнил того здоровенного Диму-музыканта, как доброго и весёлого парня. Вот он возраст - а Вы говорите эрекция...

Сергей Ульянов 5   25.02.2025 16:55   Заявить о нарушении

Прочитал также ваше эссе про комсомольца и Алую Зарю. Таки про Алую Зарю и Комсомольца у меня также есть!!! Отдельный текст "Алая заря" и пара предыдущих по списку произведений. У меня, в частности, живописуется Илюхинский мятеж в Пензе 2002-го года. Причём в романе про Собаку, которой надо бы уступить дорогу, мятеж победил, и победители празднуют свою викторию в Губернаторском доме. А пламенный комсомолец с израильской фамилией Даянов (у нас, в самом деле, был такой Шаронов, бегавший из одного лагеря в другой и обратно), хотя он чистокровный мордвин из деревни, редактор партийной газеты "Любимый край", по хитрой деревенской мордовской манере умудрился написать на всякий случай сразу две здравицы: и Красному прокурору Финюхину, и "губеру Фомичу". Перестраховался и хранил заготовки утренних победных поздравлений и проклятий в своей тайной компьютерной базе данных. А эти с помощью умных "яблочников" ту базу взломали. И вот в ночи происходит экзекуция в стиле "Вия" с издевательствами над той самой его фамилией безумной пляской на столе в центре заколдованного от нечисти круга. Завершантся текст так. "Мёртвые с косами вдоль дорог стоят - дело рук красных дьяволят. Занималась алая... Занималась алая... Заря! Заря! Заря!...".

Сергей Ульянов 5   26.02.2025 12:42   Заявить о нарушении