Марк Зарецкий. Стихи
Зарецкий Марк, 12 февраля 2019 - 10:22
634
0
1
Казанское литературное объединение при музее Горького в 1940-х годах основали первый директор музея Мария Елизарова, прозаик, литературный критик Михаил Бубеннов и декан литературного факультета КГПИ, член Учёного совета музея Семён Никольский. В разные годы литературным объединением руководили также Лев Юдкевич, Борис Железнов, Марк Зарецкий, Виль Мустафин, Сергей Малышев, Алёна Каримова, Борис Вайнер (с осени 2017-го). Свой след в истории лито оставили уже ушедшие Геннадий Паушкин, Леонид Топчий, Диас Валеев, Юрий Макаров, Иван Данилов, Геннадий Капранов, Равиль Бухараев, Рустем Кутуй, Роман Солнцев, Николай Беляев и многие другие. Более 35 лет на посту руководителя объединения оставался Марк Зарецкий, талантливый поэт и педагог, чьё имя лито носит с 2003 года.
Автографы стихов Марка Зарецкого – из архива Рустема Сабирова.
* * *

Пугаюсь жизни, вдохновенно трушу –
И тихой смертью мрут карандаши…
Вдохну мгновенье – выдыхаю душу,
А много ли ещё во мне души?

Пожалуйста, попробуйте измерьте,
Боюсь, что опыт у неё большой,
И верую отчаянно в бессмертье
Мгновения, согретого душой.

ДАЛАДА

Как матери сердце, со мной
Слова поговорки чужой:
Ана кунеле – балада,
Бала кунеле – далада.

Да это же душу свихнуть,
Какую щемящую суть
Сумела татарская речь
В певучее слово облечь!
Какой растолкует толмач,
Кто это уносится вскачь?!

А степь под копытом коня
Запела, джигита маня:
Ана кунеле – далада,
Бала кунеле – далада.

Да разве же дело в словах?
Но слово со словом сцепи:
Сердца матерей – в сыновьях,
А сердце сыновье – в степи.

Ковыльной волною века
Тихонько уходят, пока
Тоской и надеждой разлук
Пустой наполняется звук.

Спасибо, гудящий вокзал,
За то, что негромко сказал:
Ана кунеле – балада,
Бала кунеле – далада.

Выстукивают поезда,
Подмигивает звезда:
Ана кунеле – балада,
Бала кунеле – далада.

И в космос глухой впопыхах,
Как в песню чужую вступи:
Сердца матерей – в сыновьях,
А сердце сыновье – в степи.

* далада (тат.) – в степи
Реклама
ТВОРЧЕСТВО

Пускай останусь без жены и крова,
Есть женщина, которая всегда,
Усталого, издёрганного, злого,
Так горячо обнять меня готова,
Что с ней любое горе не беда.

Наедине бываем очень редко,
Встречаемся обычно по ночам,
Когда уснёт сварливая соседка,
Когда чуть слышно тает сигаретка
И шар земной елозит по плечам.

Тогда, совсем забыв о свете белом,
В ночах, объятых пламенем страстей,
Рождённых нашим духом, нашим телом,
Довольны этим каторжным уделом,
Мы делаем не выродков, детей.

Уже давно я этой дурью маюсь,
Опять петух горланит за окном,
Меня от дела оторвать пытаясь,
Нет, ребятишек принесёт не аист,
Когда так сладко бабе с мужиком.

Дурак, которому на свете легче,
К труду нечеловечьему готов,
Наверное и время не излечит,
Её люблю я с каждым годом крепче,
Она всегда любила дураков.

Есть женщина по имени Работа,
Жестокая в неистовой любви.
Ну, сколько там ещё до эшафота?
Свиданью с ней всегда мешает кто-то,
А встретимся – попробуй оторви!

СЕРЬЁЗНЫЙ РАЗГОВОР

Удивился, словно
Только что постиг:
Дерево безмолвно,
Ветер безъязык.

Это изначально,
Только на черта
Дереву молчанье,
Ветру немота?

Надо посудачить, –
Хочется, увы,
До чего прозрачен
Шепоток листвы!

А поврозь издревле
Маются без слов
Статика деревьев,
Динамизм ветров.

Счастья в жизни этой
Нет, хоть волком вой,
Шляется по свету
Ветер гулевой.

Замерло и прочно,
Тоже не в раю,
Дерево за почву
Держится свою.

Кто кого сильнее?
Даже искалечь,
Ветер не сумеет
Дерево увлечь.

Кто кому дороже?
Трепеща, дрожа,
Дерево не сможет
Ветер удержать.

Их свиданья – войны,
Разных две судьбы
Связаны спокойной
Музыкой борьбы.

С некоторой спесью
Всё-таки спешу
Вслушиваться в песню –
Листьевнятный шум.

Слабонервный смертный,
Слушаю в упор
Дерева и ветра
Вековечный спор.

От фатальной встречи
Их не уберечь…
Из противоречий
Возникает речь.


Марина Черемисова   26.10.2019 01:25   Заявить о нарушении

Жизнь достойна удивленья... Марк Зарецкий
Наиля Ахунова
Марк Зарецкий: "Жизнь достойна удивленья..."
Жизнь-забавная игрушка
в лапах у добра и зла.
Выпьем с горя: "Где же кружка?
Неудобно из горла".
Эти строки принадлежат одному из самых нестандартных творческих людей Казани...
В этом году исполнилось бы 76 лет поэту и педагогу, заслуженному работнику культуры Татарстана, члену Союза писателей РТ Марку Зарецкому, чьё имя теперь носит литобъединение при музее М.Горького, которое он вёл многие-многие годы. И 10 лет - как его не стало... А в ЛИТО имени М.Д.Зарецкого приходят всё новые авторы, пробующие перо - значит, дело, которому Марк Давидович посвятил больше половины жизни, как когда-то писали на плакатах - "живёт и побеждает". Как и прежде, начинающие литераторы любят собираться в подвальчике, воссоздающем атмосферу знаменитой питерской "Бродячей собаки". Кстати, петербуржцы отпраздновали 100-летие легендарного кафе, неразрывно связанного с Серебряным веком русской поэзии: с именами Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Николая Гумилёва, Владимира Маяковского, Бориса Пастернака, Сергея Есенина и многих других, не менее известных...
А Марк Зарецкий, которого его ученики из-за громового голоса, живописной внешности и сурового характера иногда за глаза в шутку называли "Мрак Зверецкий", не мыслил своей жизни без музея Горького, музейного подвальчика и своих студийцев, многие из которых стали известными литераторами: Сергей Малышев, Борис Вайнер, Нэлли Шук, Равиль Бухараев, Лидия Григорьева, Рустем Сабиров, Марина Власова-Галицкая, Фарида Расулева, Ольга Левадная, Алёна Каримова, Тимур Алдошин, Салават Юзеев, Адель Хаиров, Елена Крайнова, Дамир Гиниятуллин, Михаил Тузов, Радик Гимранов, Альбина Абсалямова и многие другие. Мы с мужем, кстати, познакомились на заседании ЛИТО, шутка ли сказать, в прошлом веке... Сейчас литобъединение продолжает вести талантливая поэтесса Алёна Каримова, одна из любимых учениц мэтра.
И это далеко не полный список. Некоторых уже нет, а те далече: не стало замечательных поэтов и переводчиков Сергея Малышева, Равиля Бухараева и Эли Блиновой, а также писателя и режиссёра Сергея Говорухина, поэтессы Ирина Маврина и Светлана Хайруллина ушли из жизни ещё совсем молодыми, Галина Набат утонула, переплывая Казанку, Геннадия Капранова убила молния во время грозы на Каме... Но остались их стихи, они собраны под одной обложкой антологии казанской поэзии "Как время катится в Казани золотое..." (Казань, ТКИ, 2005), где более 100 авторов и много архивных фотографий, а также в новом сборнике "Лики казанской поэзии" (Казань, ТКИ, 2013).
Лидия Григорьева нынче живёт в Лондоне, Вячеслав Баширов - в Нетании, а Пётр Долголенко, проживающий ныне в Ужгороде, открыл недавно на сервере "Стихи.ру" страницу Марка Зарецкого...
Кстати, литобъединение при музее М.Горького - старейшее в Казани и в Татарстане, оно стало основой для секции по русской литературе Союза писателей РТ.

----------------------------------------

ЛитО. ЛетА . ЛЕта

Знакомая поэтесса утонула позапрошлым летом.
Тело нашёл под прибрежной ивой участковый.
Рядом бегала безутешная болонка поэтессы.
Я помню, какие крепкие сигареты она курила,
как любила безответно всю свою недолгую жизнь
поэта, обладателя роскошного голоса и бороды.
Сейчас их уже нет на этом свете,
а тот свет всё время маячит за углом,
напоминая о себе очередными похоронами.

Наиля Ахунова
Воспоминание о литобъединении
(отрывок)

Когда в стихах я стал невеждой,
искал секреты ремесла,
к музею Горького с надеждой
влачил беспрокие крыла.

В миру надежда без утайки:
"А где на блажь твою диплом?"
Но расцветала наша стайка
среди реликвий под стеклом.

С тех пор цитаты из Тушновой,
Шаляпин с удалью в лице
горчат и возвращают снова
дым разговоров на крыльце.

Где все - таланты, но пока что
толпой не поняты, зато
над почвою приподнят каждый
ревнивой похвалой ЛИТО.

Но слёзы капали по-детски,
клоками в урну падал ямб,
когда кипучий Мрак Зверецкий
из пушек бил по воробьям.

Луща закрученные строки,
разя беспомощность в упор,
он представлял собой жестокий,
вполне естественный отбор.

Нигде не учат на поэтов,
им каждый - ментор и судья.
Трезвеют многие, отведав
разнообразного битья.

Ужасно материться втуне,
глотать обиды скипидар,
но душу, хрупкую летунью,
обязан ставить под удар.

И не сломаться, и в окошко -
"Прощайте, други!" - не сигать,
а дальше выбранной дорожкой
годами трудными шагать.

Её дурман, он, слава Богу,
ни с чем на свете не сравним.
Всё кажется, ещё немного -
и станет ремесло твоим.

Сергей Малышев

----------------------------------------
Не верится, что уже 10 лет его нет с нами... Потрясающе харизматичный, обладатель выразительного баса и замечательной памяти - Марк Давидович оставил незабываемый след в сердцах и душах нескольких поколений воспитанников литобъединения при казанском музее М.Горького, которое он вёл в течение 35 (!) лет. Вдумайтесь в эту цифру... Мне кажется, что она достойна Книги рекордов Гиннесса.

----------------------------------------

Марк Зарецкий

ДАЛАДА*

Как матери сердце, со мной
Слова поговорки чужой:
Ана кунеле - балада,
Бала кунеле - далада.
Да это же душу свихнуть,
Какую щемящую суть
Сумела татарская речь
В певучее слово облечь!
Какой растолкует толмач,
Кто это уносится вскачь?!
А степь под копытом коня
Запела, джигита маня:
Ана кунеле - далада,
Бала кунеле - далада.
Да разве же дело в словах?
Но слово со словом сцепи:
Сердца матерей - в сыновьях,
А сердце сыновье - в степи.
Ковыльной волною века
Тихонько уходят, пока
Тоской и надеждой разлук
Пустой наполняется звук.
Спасибо, гудящий вокзал,
За то, что негромко сказал:
Ана кунеле - балада,
Бала кунеле - далада.
Выстукивают поезда,
Подмигивает звезда:
Ана кунеле - балада,
Бала кунеле - далада.
И в космос глухой впопыхах,
Как в песню чужую вступи:
Сердца матерей - в сыновьях,
А сердце сыновье - в степи.

----------------------------
* далада (тат.) - в степи

***

Не раскроет этой тайны
Всякий смертный, где уж там,
Дар напрасный, дар случайный
Бесконечно дорог нам.

Ах, какой счастливый случай,
Через полтораста лет
Мчатся тучи, вьются тучи,
Ямщика в помине нет.

Лунный лик глядит шаманно,
Безразлично, без огня
Сквозь волнистые туманы
На Армстронга и меня.

Жизнь - забавная игрушка
В лапах у добра и зла.
Выпьем с горя: где же кружка?
Неудобно из горла.

Жизнь достойна удивленья
Беспредельного, пока
Помню чудное мгновенье,
Пережившее века.

Марина Черемисова   26.10.2019 01:29   Заявить о нарушении

Одно из старейших в России литературных объединений – это ЛИТО при музее А.М. Горького в Казани.
Оно было основано вскоре после создания музея (сейчас – Литературно-мемориальный музей А.М. Горького) его первым директором Марией Елизаровой. Произошло это в тяжелом 1942 году, когда в нашем городе в эвакуации оказались многие советские литераторы. Поэтому отцами-основателями ЛИТО можно считать и Михаила Бубеннова и Семёна Никольского.

В течение всей Великой Отечественной войны и в тяжелые послевоенный годы ЛИТО продолжало объединять начинающих поэтов и писателей. В стенах музея они находили духовную и профессиональную поддержку, и для многих музейные «среды» стали путёвкой в жизнь.

В основе создания литобъединения при музее Максима Горького лежала идея преемственности, ведь великий писатель всю жизнь был наставником молодых авторов. Горький считал, что начинающему писателю нужен не формальный ответ редактора, не краткое пожелание «учиться», а сама учёба, т.е. детальный разбор рукописи с объяснением конкретных ошибок и недочетов, товарищеский тёплый совет более опытного литератора. «Знали бы вы, сколько на путях моих я встретил замечательно талантливых людей, которые погибли лишь потому, что в момент наивысшего напряжения их стремлений они не встретили опоры, поддержки. Вот отсюда и происходит моё отношение к «литературным младенцам»…», – писал Горький одному из сибирских писателей.

Эту традицию с честью подхватило ЛИТО при музее Горького. С его историей связаны имена таких известных авторов, как Равиль Бухараев, Роман Солнцев, Геннадий Паушкин, Диас Валеев, Сергей Малышев, Наиля Ахунова, Борис Вайнер и многих других. В разное время в ЛИТО входили около 35 членов Союза писателей РТ.

В разные годы ЛИТО руководили Михаил Бубеннов, Лев Юдкевич, Геннадий Паушкин, Виль Мустафин, Сергей Малышев. Но наиболее важное значение в его истории сыграл Марк Давидович Зарецкий, который руководил объединением более тридцати пяти лет – до марта 2003 года. Сегодня оно носит его имя.Он создал в объединении неповторимую творческую атмосферу, сохраняющуюся и поныне.

Свое детище Марк Зарецкий любил называть коротко: НЛО – «Неповторимое литературное объединение». Характерной чертой его характера был высочайшая требовательность, прежде всего к самому себе. За всю долгую творческую жизнь он выпустил в свет всего две книги – «Речь» и «Азарт», зато всегда радовался книгам своих питомцев. За темперамент, громкий голос, колоритную внешность и строгий характер ученики за глаза называли его в шутку Мрак Зверецкий и посвящали ему стихи, как Сергей Малышев.

Воспоминание о литобъединении

(отрывок)

Когда в стихах я стал невеждой,

искал секреты ремесла,

к музею Горького с надеждой

влачил беспрокие крыла.
В миру надежда без утайки:

«А где на блажь твою диплом?»

Но расцветала наша стайка

среди реликвий под стеклом.
С тех пор цитаты из Тушновой,

Шаляпин с удалью в лице

горчат и возвращают снова

дым разговоров на крыльце.
Где все – таланты, но пока что

толпой не поняты, зато

над почвою приподнят каждый

ревнивой похвалой ЛИТО.
Но слёзы капали по-детски,

клоками в урну падал ямб,

когда кипучий Мрак Зверецкий

из пушек бил по воробьям.
Луща закрученные строки,

разя беспомощность в упор,

он представлял собой жестокий,

вполне естественный отбор.
Нигде не учат на поэтов,

им каждый – ментор и судья.

Трезвеют многие, отведав

разнообразного битья.
Ужасно материться втуне,

глотать обиды скипидар,

но душу, хрупкую летунью,

обязан ставить под удар.
И не сломаться, и в окошко -

«Прощайте, други!», – не сигать,

а дальше выбранной дорожкой

годами трудными шагать.
Её дурман, он, слава Богу,

ни с чем на свете не сравним.

Всё кажется, ещё немного -

и станет ремесло твоим.

Как пишет Наиля Ахунова, «некоторых уже нет, а те далече: не стало замечательных поэтов и переводчиков Сергея Малышева, Равиля Бухараева и Эли Блиновой, а также писателя и режиссёра Сергея Говорухина, поэтессы Ирина Маврина и Светлана Хайруллина ушли из жизни ещё совсем молодыми, Галина Набат утонула, переплывая Казанку, Геннадия Капранова убила молния во время грозы на Каме... Но остались их стихи, они собраны под одной обложкой антологии казанской поэзии «Как время катится в Казани золотое...» (Казань, ТКИ, 2005), где более 100 авторов и много архивных фотографий, а также в новом сборнике «Лики казанской поэзии» (Казань, ТКИ, 2013).

Лидия Григорьева нынче живёт в Лондоне, Вячеслав Баширов – в Нетании, а Пётр Долголенко, проживающий ныне в Ужгороде, открыл недавно на сервере «Стихи.ру» страницу Марка Зарецкого...»

И сегодня литобъединение при имени Марка Зарецкого остается костяком секции русской литературы Союза писателей РТ. Его ведет талантливая поэтесса Алёна Каримова, одна из любимых учениц мэтра.

Являясь в первую очередь творческой лабораторией, ЛИТО, однако, выполняет не только литературные задачи. Его деятельность имеет и социокультурный аспект: здесь происходит социализация представителей творческой среды в музейном пространстве, люди разных возрастов и разных социальных страт имеют возможность встречаться, общаться, дружить, а часто и помогать друг другу в решении разных жизненных задач. Двери ЛИТО имени Марка Зарецкого открыты для всех – это принципиальная позиция.

Литературное объединения имени Марка Зарецкого приглашает всех, кому не дает покоя «песнь музы вдохновенной», всех, кто жаждет творческого общения и личного самосовершенствования на тернистой писательской стезе.

Галина ПЕТРОВА, студентка КНИТУ-КАИ

Производственная практика в редакции в 2015 году



Марина Черемисова   26.10.2019 01:32   Заявить о нарушении

О Марке Давидович Зарецком
(24 января 1937 – 9 марта 2003)

Марк Давидович Зарецкий. Родился в Киеве. Отец был военным, семья часто переезжала с места на место. Жили на юге, на Дальнем Востоке. В 1960 года переехал в Казань. Учился в Хабаровском институте инженеров железнодорожного транспорта. Выпускник истфилфака Казанского педагогического института. Работал учителем в школе для незрячих детей, с 1963 по 1992 – редактором в Таткнигоиздате. С 1967 года и до конца жизни руководил литературным объединением при музее Горького. Автор двух поэтических книг «Речь» (1987) и «Азарт» (1991). Заслуженный работник культуры Татарстана. Лауреат литературной премии имени М. Горького (2003)


Марина Черемисова   12.02.2019 13:05   Заявить о нарушении

Марк Зарецкий: https://idel-tat.ru/news/author/list/87

Казанское литературное объединение при музее Горького в 1940-х годах основали первый директор музея Мария Елизарова, прозаик, литературный критик Михаил Бубеннов и декан литературного факультета КГПИ, член Учёного совета музея Семён Никольский. В разные годы литературным объединением руководили также Лев Юдкевич, Борис Железнов, Марк Зарецкий, Виль Мустафин, Сергей Малышев, Алёна Каримова, Борис Вайнер (с осени 2017-го). Свой след в истории лито оставили уже ушедшие Геннадий Паушкин, Леонид Топчий, Диас Валеев, Юрий Макаров, Иван Данилов, Геннадий Капранов, Равиль Бухараев, Рустем Кутуй, Роман Солнцев, Николай Беляев и многие другие. Более 35 лет на посту руководителя объединения оставался Марк Зарецкий, талантливый поэт и педагог, чьё имя лито носит с 2003 года.
Автографы стихов Марка Зарецкого – из архива Рустема Сабирова.

Марина Черемисова   12.02.2019 13:07   Заявить о нарушении

Валентина Зикеева. Стихи из коллективной подборки авторов лито им. Марка Зарецкого
Зикеева Валентина, 12 февраля 2019 - 13:35
14
0
1
«Был воскресный майский день 2000 года. Праздник Христова воскресенья. На улице – ливень. А я впервые бегу на заседание лито при музее Горького. Промокшая до нитки, поднимаюсь в актовый зал, устраиваюсь на последних рядах, т.к. впереди все места уже заняты… Желающие выходили к трибуне читать свои стихи. У фоно стоял и слушал авторов худощавый человек невысокого роста, в очках, с седеющей шевелюрой и такой же слегка посеребрённой бородой. Но джинсовая куртка придавала ему некоторую моложавость. А вокруг него – клубы дыма, так как с папироской он не расставался. И всё помещение было изрядно прокурено. Вахтёрши музея удивлялись, как мы можем столько времени находиться в этом зале! Таким я впервые увидела Марка Зарецкого… и посвятила ему стихи:

Я умирала в дождь весенний. / Со мною плакали дома.
Но в день Христова Воскресенья / Воскресла вместе с ним сама.
Я, как случайный свежий ветер, / Вдруг распахнула Вашу дверь.
Средь лиц, знакомых Вам на свете, / Моё появится теперь…»

Говорят, что многие приходили в лито именно на Марка Зарецкого. Когда он делал замечание начинающему поэту, то приводил строки известных авторов на аналогичную тему, причём, читал всегда наизусть. Все удивлялись его феноменальной памяти... Как-то, обсуждая любовную лирику одного из присутствующих авторов, он вдруг прочитал своё стихотворение про Адама и Еву, ехавших в трамвае. Читал, медленно вышагивая из стороны в сторону вдоль первого ряда. Хорошо запомнила эту сцену. А стихотворение было «Роман-с»…

Я всегда чувствовала поддержку маститого автора, и это придавало уверенности. Со мной ходили в это лито Алёна Каримова, Наташа Михеева, Александр Масленников, Лина Набат и др.

Марина Черемисова   12.02.2019 17:22   Заявить о нарушении

«Марк Зарецкий – удивительный человек с живым, ярким характером, который был влюблён в литературу и помогал полюбить её и другим. Созданная стараниями Марка Зарецкого, его друзей и коллег поэтическая атмосфера лито живёт и сегодня…»
Алёна Каримова

Марина Черемисова   14.02.2019 00:42   Заявить о нарушении

Алексей Остудин: https://idel-tat.ru/news/author/list/43

"...Это было шоу одного человека. На него ходили, как ходят на Задорнова. Знал кучу баек, литературных анекдотов… Тогда он был зубастый, никакого соглашательства не допускал, плохие стихи хорошими ни за что не назовёт. Его часто спрашивали: Марк Давидович, зачем так строго с молодыми? А он отвечал: лучше сначала как следует дать по рукам, а если намерение писать серьёзное, человек всё равно потом придёт. Если же всерьёз обиделся, слава богу, значит, случайный человек…"

Марина Черемисова   14.02.2019 16:01   Заявить о нарушении

Айдар Сахибзадинов. Магический кристалл
Сахибзадинов Айдар, 19 февраля 2019 - 17:34
43
0
2
(отрывок из рассказа)
В лито при музее Горького я начал ходить ещё школьником. Семидесятые…
Это прежде всего молодой и красивый Марк Зарецкий, бедный вдохновенный поэт с длинными, как у Христа, волосами. Прекрасная дикция, знание наизусть сотен страниц российской поэзии, великолепное артистическое чтение – как альтернатива стихам заносчивых «гениев».
Я тоже принёс тогда поэму. Сусальный эпос в стиле Пушкина. Меня разбили…
До этого я показывал отрывки из неё Юрию Белостоцкому, секретарю Союза писателей, ветерану-бомбардировщику. Это был плешивый, очень симпатичный дядя с синими глазами. Он здорово хвалил мою рукопись. Помню, мы сидели в кабинете в Доме печати на Баумана. Кто-то вошёл. Белостоцкий не сдержался, кивнул: «Гляди, юный Лермонтов!» Я был на небе. Возвращаясь, вспоминал тот осенний вечер в саду в пору детства: свершилось, я стал писателем.
И вот какой-то «Мрак Зверецкий», как называл его в своём эпосе Лоренс Блинов… Нет, у меня просто слов не было! Я взял шапку, рукописи и пошёл вон. Демонстративно загремел тяжёлой зимней обувью по трескучему дереву старых ступеней!
– Ты вернёшься! – воскликнул Зарецкий.
Я пошёл, конечно, к Белостоцкому. Понёс обиду.
В тот день я увидел сразу всех казанских писателей. Было заседание правления. Я нашёл актовый зал, приоткрыл дверь и узрел уши избранных. Со сцены выступал Ян Винецкий. Жестикулируя, он яростно критиковал чей-то роман о шахтёрах. За то, что герой выпивает после работы. Где это видано в советской стране! Разве можно доверять такому отбойный молоток – священное орудие стахановца?!
Тогда был январь, на улицах мело. Шапка в моих руках была мокрая. На душе тоже стало неуютно. Я прикрыл дверь.
После заседания Белостоцкий принял меня сдержанно, хмурился. Наверное, обо всём знал. Прозаик, он, кажется, понял свою ошибку: так, как я, нынче не пишут.
Зарецкий был прав: я вернулся. Любовь к поэзии была выше моих амбиций.
Я терпел критику, изломал стиль. Меня били по-прежнему. Громили и студенты-старшекурсники. Таланты Сергей Карасёв, Равиль Бухараев были ещё терпимы. Но вот эрудиты и «вознесенцы» рвали меня в клочья. Выросший в татарской семье, где говорили только на родном языке, я был ещё мало начитан, и не мог противостоять им. Кроме Пушкина и романа «Война и мир», ничего не хотел знать. Толстого я читал медленно, с упоением, перестал ходить в школу. Меня поразил его стиль, он был, как стерео-голос – над полями сражений, балами, дубравами, над всей моей жизнью. Я жил той эпохой, её чувствами и понятиями о чести, родине.
Вот это и было то, что я мог им противопоставить. Не знание, не эрудицию, а чувство, как должно быть писателем. Как видеть мир. Теперь, сопоставляя Льва Толстого и Вознесенского (у которого земной шар – мотающийся «арбуз в авоське»), можно представить, какие были сшибки, то есть какие обиды получал я…
Мне не повезло, я попал в литобъединение раньше своего времени, мальчишкой. Года через два волна старшекурсников должна была схлынуть, и я бы избежал «дедовщины». Сыграла роль и вписываемость души. Пацан, я был им неинтересен. А если «возбухал», то давили на равных. Да так, чтобы поболее молчал, не отнимал времени.
Однажды литобъединение посетил высокий старик со всклокоченной шевелюрой. Он спорил с молодёжью. Рассеянный, с большими узловатыми руками, что-то доказывал, отрицал со страдальческим оскалом на лице. Племя, «младое, незнакомое», подтрунивало, мелькали ехидные усмешки. Старик казался одиноким. Зарецкий молчал, наблюдал с интересом.
И вот этот сухой, высокий человек, исчерпав аргументы, поднялся на сцену (чего никогда не делалось) и начал рассказывать стихотворение. Размашисто жестикулируя, он напоминал корявое дерево над обрывом. Его огромные пятерни с растопыренными набалдашниками пальцев взмывали к потолку. Он закончил стихотворение словами о гробе человечества «из бетона и стекла».
Молодёжь, как во время чтения, так и после снисходительно кивала – с сожалением об очередном старце-маразматике…
Когда он ушёл, я узнал, что это был поэт Леонид Топчий. Бывший узник концлагерей. Причём, кажется, и немецких, и советских.
Зарецкий устраивал в ЛО кровопролитнейшие сражения. Между «зубастыми». Он бредил схватками. Чего стоили Булат Галеев и Лоренс Блинов! Умница, ходячая энциклопедия, в критике Лоренс был сущая пиранья и рвал с мясом.
Если Зарецкий проживёт лет на пять больше, то это благодаря адской энергии, что инъецировал через укусы Лоренс.
Однажды Зарецкий сел и написал гениальное стихотворение.

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живёт;
Настоящее уныло:
Всё мгновенно, всё пройдёт;
Что пройдёт, то будет мило.

Как положено, переписал в трёх экземплярах, раздал кружковцам, прочитал вслух и сел в рядах, притих…
Какая тут разразилась критика!
– Чепуха! – полетело со всех сторон. – Вата! Это мог написать человек с умом кролика. Идиотизм!
Казалось, с каждым ударом Зарецкий становился ростом меньше, в плечах уже. (Надо представить, какой бармалеевский зуд, между тем, он удерживал в желудке! В его сети попалась вся стая пираний. Сразу!)
Он выжидал. Чтоб зафиксировать факт окончательно, чтоб поглубже впутались.
– Так, хорошо, – пробурчал наконец всё ещё с видом побитого. – Чепуха? Mожет быть. Кролик писал? Tоже очень может быть…
Обиженно кривя шею, он поднялся, достал из портфеля книгу.
– А.С. Пушкин. Стихотворения. Том такой-то, страница такая-то… – прочитал он и заново, уже по книге, повторил то, что было подано на съедение в виде рукописных знаков.
Наступила историческая тишина.
Казалось, было слышно, как в подвале, где работал когда-то Пешков, в музейной печи, шоркаются в чанах тараканы…
Наконец в задних рядах зашевелились. Послышались шаги по деревянной лестнице.
– А чё, Пушкин плохих стихов не писал, что ли? – обронил кто-то.
– Хи-хи-хи…
С тех пор прошло четверть века.
Он всё так же ведёт литобъединение. Лишённый работы, но бескорыстный. Государство не платит ему лет десять.
Когда я вошёл, увидел те же очки и глаза. Лишь голова седая. Он готов, как и прежде, сидеть с начинающими авторами допоздна, до голодного обморока. И никто не уйдёт, не обсудившись. Ни юнцы. Ни, тем паче, пенсионеры, щепетильный и ревностный пиитический класс. Он тщательно прорабатывает каждое стихотворение. Ибо знает, какой ценой они даются.
Давным-давно из иных мест я прислал в литобъединение через сестру рукопись. Это была уже проза, первый рассказ. Его читали вслух и обсуждали на полных правах присутствующего. Отзыв в письменной форме я получил в камере. Тёплые слова сделали меня вольнее вольных…
Он служит слову.
Почему он не стал единоличным правителем муз, не развил в себе автора?..
В нём живёт три таланта: Олеши, Бабеля и Мандельштама. Они пожирают друг друга, бражничают и толкутся, не давая возможности кому-то в уединённой муке реализоваться. И он, обильный, пошёл в люди, в сердца – вибрацией произносимого слова.
В литобъединении при музее Горького занимались Рустем Кутуй, Диас Валеев, Роман Солнцев, Ахат Мушинский, спасший меня от тюрьмы.
Это единственное место в Казани, где меня бьёт мандраж поэзии.
Уходя, я пожал его дряхлеющую руку.
– Дрожит? – сказал я.
– Ничего, в бронзе не будет! – заверил он, широко обнажив сквозь бороду зубы.

Марина Черемисова   20.02.2019 11:21   Заявить о нарушении

Уфимцева Людмила, 22 февраля 20ю
Людмила Уфимцева
«Марк Зарецкий руководил лито на протяжении 36 лет – это рекорд! Количество участников лито трудно подсчитать. Я думаю, если бы они собрались сегодня у музея Горького, то заняли бы всю улицу Галактионова, пересекли улицу Пушкина и даже поднялись бы к университету».

Марина Черемисова   22.02.2019 12:39   Заявить о нарушении

Михаил Тузов

СВЕТЛОМУ ЧЕЛОВЕКУ

Памяти Марка Зарецкого

На музейной скромной сцене,
От владык в одной версте,
Не оценен, но бесценен
В стихотворной простоте,
Бессеребреник Зарецкий,
Безбилетная душа,
Без твоей улыбки детской
Мы не стоим и гроша.

В мутный Стикс литературный
Утлый челн направил ты
И помчал в потоке бурном,
Расшибаясь о мосты
Опостылевших, пристойных,
Надоевших аксиом,
Надиктованных, застойных,
Не воспринятых умом.

Но воспеты Ваня Ленкин,
Бог кузнечный из калек,
И романс в трамвайной сценке,
И сюжет из века в век,
Где готова Афродита,
Настирав монблан белья,
Оснастить устои быта
Парусами бытия.

Не в мечтах о тёплом месте
Ты искал десятки лет
Вывеску в печатном тресте:
«Требуется нам поэт»…
Он не нужен и сегодня,
Мир сейчас, как дважды два:
Копит шекели негодник,
А Евтерпа вновь вдова.

Марина Черемисова   23.02.2019 21:05   Заявить о нарушении

Один ночью
Неизбежный октябрь.
Ходит дождик по крыше, как птица.
Человеку не спится -
и слух, как у зверя, остёр:
Не успела ещё электричка
в ночи раствориться,
Клином врезался в ночь
журавлиный рыдающий хор.

Увядает природа.
И в самом разгаре эпоха
НТР.
А над осиротелыми крышами дач
В небесах умирает
колёс истерический хохот.
И живёт на земле
журавлей уплывающий плач.

Марина Черемисова   15.01.2019 11:21   Заявить о нарушении

Без часов

Это мы
прикованы к часам,
Но, рождая
зависть в человеке,
Не теряют времени
леса,
Времени не убивают
реки.

Горный не торопится
хребет,
не спешит
волненье океана,
Суеты в толкучке звёздной нет,
Всё равно им,
поздно или рано.

Марина Черемисова   15.01.2019 11:24   Заявить о нарушении

Линии

Выходишь к морю -
и прощай, тщета,
И как бы море
рядом ни рычало,
А горизонта
ровная черта
Всегда в глаза
бросается сначала.
Безмолвно дали
дразнят и манят,
Но всё ясней и ближе
грохот боя,
И наконец

приковывает взгляд
Изломанная линия прибоя.

Марина Черемисова   15.01.2019 11:28   Заявить о нарушении

Измена

О чём-нибудь хотя бы рассказало...
И слушать не желает,
а пора,
Молчит себе,
но выход есть из зала
В глухонемое зеркало Петра.
Свидетель императорского быта.
Висит в музее,
правды не тая,
И зеркалом
лицо Петра забыто,
Ликуй,
физиономия моя.

Марина Черемисова   15.01.2019 11:31   Заявить о нарушении

Ласточка
На жилища людей
Свое гнездышко вьет,
Но привыкла
В простое небесном кружит,
На лету она ест,
На лету она пьёт
И в неволе
Не может поэтому жить.

Марина Черемисова   16.01.2019 14:10   Заявить о нарушении

***
Твердят,
ничто не вечно под луной.
Не вечны
даже афоризмы наши.
Трепещет
на ветру огонь святой,
Плитой
холодной мраморной украшен.
Он вечный,
потому что вечен бой
И вечна жизнь
у монумнта павшим.

(Из сборника "Речь". Знаки и разбивка сохранены.)

Марина Черемисова   14.01.2019 12:53   Заявить о нарушении

Старость
Отслужив,
беспомощно и кротко
Старый бок подставя соляной,
Неразлучна
брошенная лодка
День и ночь
с прибрежною волной.

На закате
век её короткий,
Лишь воспоминаниями полны
Тихие беседы
дряхлой лодки
И ворчливо-ласковой волны.

Марина Черемисова   14.01.2019 13:01   Заявить о нарушении

Свидания
Ещё возвращается к маме,
Уже возвращается дочь
Не поздно,
а всё же с цветами,
И тут невозможно помочь.

Прохладной живительной
всиретит
Хрустальная ваза водой
Гвоздики трофейные эти -
Тревожный костёр молодой.

И будут гвоздики наутро
Ещё откровенней пылать,
И взглянет
влюблённо и мудро
На спящую девочку мать.

В душе новостройка у дочки,
Божественно точен расчёт:
Уже
догорают цветочки,
А ягодки зреют
ещё.


Марина Черемисова   14.01.2019 13:20   Заявить о нарушении

Яблоко
Неинтересно
в мире неизменно,
Обычна жизнь,
обычен небосвод...
А девушка
в саду обыкновенном
Срывает
вовсе не запретный плод.

Закон земного тяготения -
тайна,
Пока не выйдет
некто Ньютон в сад...
Обычное
всегда необычайно,
Неинтересно
лишь на первый взгляд.

Марина Черемисова   22.01.2019 08:29   Заявить о нарушении

Стихи записаны лесенкой. Жаль, не сохраняется расположение строк.

Марина Черемисова   22.01.2019 08:30   Заявить о нарушении