Рабинович, как вы это делаете?
Мой любимый рассказ Вильяма Сарояна начинается словами: "Однажды в пивной Иззи ко мне подошел гений в плисовых штанах." В Москве начала 60-х это было так реально: гении ходили стадами: Чертков, Красовицкий, Чудаков, а в Ленинграде банда Бродского-Рейна... Я и сам был в некотором подозрении на этот счет. Потом этот поток как-то иссяк. Гении появляются после исторических потрясений - войн, революций, распада империй, резких реформ. Чехов родился за год до отмены крепостного права, Хэмингуэй и Ремарк хлебнули ужасов Первой Мировой, Бабель насмотрелся в Польской кампании. В СССР казалось бы долго ничего не происходило и афганская война отсутствовала в литературе до распада Союза. И только в Минске в голове Владимира Рабиновича откладывались впечатления советской подконвойной жизни, чтобы потом, спустя 35 лет начался поток его неотразимых и невообразимых рассказов (поначалу на сайте проза.ру). Это то, что произошло в русской литературе на втором десятке после миллениума. Как писал Чехов Суворину: Во Франции Мопассан, а у нас – я стал писать маленькие рассказы, вот и все, что случилось в литературе ... Поначалу мне казалось, что стиль Рабиновича идет от Хэмингуэя и Стивена Кинга, потом я увидел, что он тоже напоминает лучшие рассказы Джека Лондона. И я безусловно ставлю его выше раннего (что уж говорить о позднем) Горького. Рабинович - нерелигиозный еврей из Минска, Бронкса и Статен-Айленда, свободный человек и писатель, для которого свобода (как об'яснял Валентин Асмус) есть необходимость, осознанная им самим, а не кем-то извне.
Фарцовщики, заключенные минской тюрьмы, психи и санитары, менты и кгбэшники, водолазы и колхозники, официантки и торговые работники, зубные техники, официальные художники и тюремные охранники, таксисты и афро-американцы - все они оживают в компьютере Рабиновича и говорят своим неповторимым языком.
Язык этот - атомное оружие Рабиновича, совсем не диктофонная запись реальной речи, как в полевой лингвистике по Александру Кибрику.
Нет, это именно произведение искусства. Как он это делает - это тайна, как у мастеров возрождения. Структурализм, формальный метод, теория инвариантов тут не помогают. Остается только в восторге всплескивать руками.
Герой Рабинович - это эпохальный победитель, Фельдмаршал. Если нельзя победить, и обстоятельства непреодолимы, то на помощь приходят потусторонние силы - и у мента просыпается совесть, а псих летит над городом как свободная птица.
Я поздравляю Рабиновича, большого неполиткорректного замечательного писателя с выходом первой книги - но потенциальных читателей у него - миллионы, как у Зощенко. Бедный затравленный Зощенко, умирая в нищете под улюлюканье официальных собратьев, никому не мог передать своей лиры. Теперь она по праву всенародной любви и признания принадлежит Рабиновичу.

Илья Иослович

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных

На странице отображаются рецензии, опубликованные 10.2024 в обратном порядке с 495 по 486
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения