Его глаза — подземные озера,
Покинутые царские чертоги.
Отмечен знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о Боге.

Его уста — зияющая рана
От лезвия, пропитанного ядом.
Печальные, сомкнувшиеся рано,
Они зовут к непознанным усладам.

В его душе столетние обиды,
В его душе печали без названий.
На все сады Мадонны и Киприды
Не променяет он воспоминаний.

Он злобен, но не злобой святотатца,
И нежен цвет его атласной кожи.
Он может улыбаться и смеяться,
Но плакать... плакать больше он не может...

Гумилев

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных