У каждого стихотворения, как и у человека - своя судьба!




Полчаса до рассвета осталось,
Полчаса не погаснет огонь,
Полчаса в тишине - это малость,
Разжимая, сжимаю ладонь.

Полчаса я побуду безгрешным,
Полчаса мыслям дам отдохнуть,
Чтобы силу вандалов нездешних,
В свою сторону мог повернуть.

Полчаса, рвутся цепи терпенья,
Полчаса, с каждым шагом дрожит,
Грудь, плененная тенью забвенья,
Ангел в сердце тихонечко спит.

Полчаса и мой демон проснется,
В крике яростном всех разбудив,
Суд над бытностью серой начнется,
Голод, страсти на миг, заглушив.

-----------------------
Пойми, малыш, мы - в жизни пыль,
И звездам нет до смертных дела,
Сколь будет теплиться в них жизнь,
Фитиль зажжен - страна созрела,

Чтоб стать мишенью для таких,
Кто был рожден с клеймом террора,
В утробе душных мастерских
Бутырки - в обществе фрондеров*,
Несостоявшихся врачей эссеров левых
То ли правых - максималистов своенравных
В вопросах классовой морали
Среди тартыг* и адюльтеров*?
Последним вряд ли до проектов -
Ночных терактов в министерствах,
Их жизнь в плену иных эффектов:
В разврате, пьянстве, но ни в зверствах
Над, теми, кто стоит у власти,
Сверкая злым оскалом пасти
С портретов банковских билетов,
Давно накопленных пластами
В про-буржуазных казначействах,
Их цель одна - покрыть крестами
Просторы русских деревень.

Пойми, малыш, мы - в жизни пыль,
За нас не впишется Мессия,
Но нам вершить судьбу России,
Давно зажжен фитиль войны!

@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@

Я ненавижу Вас, создавших коммунизм,
Войну ведете с менеджментом Штатов,
Чтоб как - то обуздать империализм
В умах гражданских лиц и депутатов,

Шагнувших со штандартами вождей
В мир мутный, развращенный перестройкой,
Под лозунгом: «реформы для людей,
Вводить с учетом базиса с надстройкой».

Я ненавижу Вас, за сорванный блицкриг,
С июня по сентябрь в сорок первом,
Когда Москву мог видеть каждый миг
В бинокль, облачившись тамплиером,

С можайских звонниц около церквей,
Застывших в ожидании бомбежки
Последних комсомольских рубежей,
В награду, получившим похоронки.

Я ненавижу Вас, за то, что долго спал,
Победа Вам далась не без усилий,
На Нюрнбергском процессе я мечтал,
Чтоб русские меня же воскресили.

Мечта сбылась, полвека с небольшим,
Живу в Москве и Питере с гражданством
Под именем несвойственно — чужим,
В тепле и сытости
с завидным постоянством!
©©©©©©©©©©©©©©©©©©©©©©©©©

Я бы баб голых цепью расставил,
В руки дал бы лопату и кнут,
Вырыть ров бы по шею заставил,
Пусть они меня зло проклянут.

Я бы баб голых цепью расставил,
За работу: баланду, сухарь,
Бесам радость в аду бы доставил,
В их глазах я жестокая тварь.

Я бы баб голых цепью расставил,
Все увидят, как могут пахать,
Те, кто звания Женщин утратил,
Тем, кому на себя наплевать!

®®®®®®®®®®®®®®®®®®®®®®
Я в строчках разольюсь живой водой,
Мне муза лечит душу с малолетства,
Друзьям я стала - ангелом, святой
За то, что получила в дар наследство

Стихи писать. Родителям поклон,
Раскрыли мир, как яркую палитру,
Имеющую свойства и закон,
Невидимый, но острый, словно бритва,

Который может ранить, если жить
В безверии с заявкой на сверхразум,
Способным смерть и время победить,
Когда иная жизнь и путь иной - доказан

В бескрайней пустоте, в скопленье звёзд,
С их ледяным величием для смертных,
Летящих к Марсу курсом ост-зюйд-ост,
На кораблях - фантомах иноземных.

Я в строчках летом ягодным взорвусь,
Пусть в каждой точке сердце девы бьётся,
Иначе я в своем мирке замкнусь,
И разум в серых мыслях захлебнется!
*********************

Информации ноль – пустота,
Черный день наступил – понедельник,
Духам вновь отошла высота
Сто пятнадцать, где пал наш брательник.

Третий день не спадает жара,
Воздух блинчиком тонким испекся,
С командиром считали вчера:
Кто готов умереть, кто зарекся.

Третий день хрипы рвут тишину,
Уходящих за радугу братьев,
Не вернешь, не простишь им вину,
И не встретишь в горячих объятьях.

Молодые совсем, им бы жить,
По девчонкам ходить, да на танцы
Словно звездочкам, в парке кружить,
Но, увы, они парни афганцы.

Автомат на плечо – рота в бой!
Под ногами песок, солнце сверху,
Здесь жара и не пахнет весной,
На живучесть проходят проверку,

Сотня рослых юнцов – новых душ,
Для штабных арифметика – цифры,
Русский спереди, сзади ингуш
Обращает к Аллаху молитвы,

За возможность вернуться домой,
Маму встретить, обняться с сестренкой,
И уехать в Орел за женой,
Молодой и красивой девчонкой,

Но молитвы не слышит Аллах,
Кровь течет тонкой струйкой из раны,
Смерть пугает, но это не страх,
Был приказ уходить из Афгана.
@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@

Я чаще смотреть стал на звездное небо,
В душе пятый месяц какой-то бардак,
Апрель жарит снег, будто знает, что летом
С комдивом мы выпьем чеченский коньяк

В кафе за столом, скатерть цвета индиго,
Из пластика стулья и желтый фонарь
Напомнят про детство...про речку Ярыгу,
И лютый в хасынском районе январь.

Так легче нам будет забыть Черноречье,
Атаку на Грозный и гибель ребят,
Поверивших ротным и силе предплечий
Отряда разведки — шести салажат.

Возможно потери во сне прекратятся,
И друг мой Андрюха не будет кричать:
«Пора бы отсюда нам всем убираться,
КП оставляем, трехсотых забрать!»

Но спиртом коньячным те дни не залечишь,
Комдив на себе много раз проверял,
Лишь память последнюю дуру калечишь,
Чтоб ночью наемник в тебя не стрелял.
••••••••••••••••••••••••

Я бреду по дороге песчаной,
Закрываясь от ветра зонтом,
Словно рыцарь, влекомый заочно,
Древней битвой с седым колдуном.

До рябины "пилить", как до неба,
Не добраться пешком - только вскачь,
Оседлать бы стальную ракету,
Но попутчик мой ветер - кусач.

Ощетинившись псом, будто лает,
Столпы пыли, вздымая к ногам,
Словно хлещет хвостом - не играет,
Тянет морду к могучим рукам.

Каждый метр даётся мне с боем,
В душу вкрался предательски страх,
Точно узник плетусь под конвоем,
Весь разбит, измождён - в кандалах.

Щурит с неба глаза ночь злодейка,
До рябины шажок и квартал,
Зонт погиб, как солдат, по гвардейски,
С ним надежда погибла - устал!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

На дне… я был в последний раз на дне…
В июне грозных девяностых,
Когда не нужен был стране,
Принявшей курс от «добрых» взрослых,

С акцентом строго на дефолт,
Политбюро весной все спишет,
Развенчан миф про русский флот,
А мой народ ослеп, не слышит:

Про план валютных перемен,
Про гибель тысячи мальчишек,
И штурм дворца Амина… плен,
С колючкой… ямой… парой вышек.

На дне… душой давно уже на дне,
С момента пошлой перестройки,
Готов служить хоть Сатане,
Завис процессор от помойки,

Кричащих СМИ: «У нас Sehr gutt», -
В стране идет все под контролем,
А я отвечу: «Не поймут»,
Седые мамы с русским полем!
@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@


Надоело писать о любви,
Надоело писать про цветочки,
Лучше выпить и тихо завыть,
Докатилось сознанье до точки.

Перепахано поле войной,
Запах пороха чувствуешь всюду,
Застилают глаза пеленой,
Те, кто служат «великому чуду».

За красивым фасадом цветы,
Автоматы стучат не смолкая,
Раздавая посмертно кресты,
Офицерам, застрявшим у рая.

Но божественны зори с утра,
Ели ты их у речки встречаешь,
Берег устлан листвой янтаря,
С нею осень ты, Русь, провожаешь.
©©®®©©®®©©®®©©®®©©®®©©®®

Какою стала, ты, Страна...
Среди халуп в потоке рубищ,
Взирая в мутные глаза
Кремлевских выкормленных чудищ.

Ты сотни лет ходила в храм,
Ты сотни лет молилась Богу,
Но черт не выстелил дорогу
К могильным плитам и холмам,

Забыв, что ты несла свой крест
За всех солдат и всех солдаток,
Сложивших головы на плахах
Под топором военных лет.

Ты стала дряхлою Страна...
Постигшей, суть капитализма
Под спудом мрачного цинизма,
С душком химеры и говна.
©©©®©©©®©©©®©©©®©©©®©©©®

Ты не был никогда на той войне,
В которой страх сердечный рвался к горлу
По нервам, как натянутой струне,
Смешавшись с водкой и водой прогорклой,

Под небом, цвета полевых цветов,
Дрейфующим над твердью, словно льдина,
К границам смерти выжженных миров,
Покрытых снегом с запахом мужчины.

Ты не был никогда на той войне,
И вряд ли видел, как уходит к Богу,
Душа морпеха в рыночной стране,
Где смотрят купола на синагогу.
°®©•®©°©®•©®°©®•©®°©®•©®

Однажды Берк* себе сказал:
«Весь мир песок, а я песчинка,
Час икс для воина настал,
Из глаза вымыта соринка».

Могу взглянуть на Махайра**,
Одев бушлат от дяди Сэма,
Забыв, что май сейчас, жара,
И что сменила стиль богема.

Могу взглянуть на самолет,
С эмблемой гордого орлана,
Как дух свободы он несет
От стран ЕЭС до стен Ирана.

Могу налить британский джин,
Смешав его с ямайским ромом,
Ведь я турецкий гражданин,
Чей мозг клеймен особым кодом.

Я, в общем, многое могу,
За мной стоят друзья ИГИЛА,
Весь мир у них сейчас в долгу,
За право жить -
и в этом сила!

••°°••°°••°°••°°••°°••°°
Валет червей с утра не ел,
Война пришла с тузом пиковым,
И каждый крохотный надел,
Поднял щиты с тузом бубновым.

Шестерка пик — пошла вперед,
Ей страх неведом — козырь буби,
Чума за ней в село идет,
Детишек, баб — повсюду губит.

Король червей подмоги ждет,
Весь провиант давно подъеден,
Двадцатый год, увы, грядет,
Остался ли духовный стержень,

Среди десяток — разных рас,
Цыганский табор и евреи,
Вошедших в русский средний класс,
Как в барский дом зашли плебеи.

В кругу придворных дам — возня,
За всех мастей вальтов небитых,
Ах, как же хочется огня
Познать от юношей небритых,

Но на войне, как на войне,
Вальты — уехали в казармы,
А дамам снова при луне
Достались водка и жандармы.

Война проиграна — итог,
Второй игрок снял всю колоду,
Без козырей лопух не смог,
Из лап врага урвать — свободу.
©;®;©®;®®;;;©©©©®®®;;;©©©

Очарован, брошен в омут,
Парой страстных, нежных фраз:
"За любовь не гибнут, тонут,
впав в божественный экстаз".

За любовь готовы люди
Мир чужой перевернуть,
Им простят на небе судьи,
что тернист был к звёздам путь.

Их попросит сам архангел
перед Богом рассказать,
как пылал в сердцах их факел,
как хотелось им кричать.

Как за руки, взявшись вместе
Шли по острому ножу,
говоря своей невесте:
"Крепко, милая, держу".

Очарован, брошен в омут,
Парой страстных, нежных фраз:
"За любовь не гибнут, тонут,
впав в божественный экстаз".

Но возможно кто-то скажет:
"Сказка это и туфта,
смерть одна лишь рядом пляшет,
мир беззвучен - пустота".

Но ему ответят люди:
"Ты не прав, наш юный друг,
за любовь готовы судьи
нам простить грехи вокруг".

Очарован, брошен в омут,
Парой страстных, нежных фраз:
"За любовь не гибнут, тонут,
впав в божественный экстаз".
®©®®®©©©®®®®®®©©©©©©®®®®©©


Заблудилось сознанье в застенках,
Мыслей сотканных духом войны,
На полотнах великих и фресках,
Слышу крики: «Мелькарт – бог волны».

Баал Сафон в своих грозных воззваньях,
Путь открыл Карфагену на Рим,
Папаверум в ночных созерцаньях,
Мир раскрыл мне немного другим.

Сквозь шторма проплывают биремы,
Ветер с воем на приступ зовет,
У гребцов на руках вздулись вены,
Карта звездная к цели ведет.

Катапульты, баллисты, как хищники,
Часа ждут, да наступит рассвет,
Люди - части машины, как винтики,
Слышат музыку дальних планет.

Просыпаюсь…зима за окошком,
Снег в пуантах скользит по Земле,
Вспоминая минуты о прошлом,
Побывал будто в призрачной мгле.
•~~~~~•~~~~~~•~~~~~~~•~~

Житомир пал, Калуга пала,
Под лютым натиском зимы,
Сошедшей ночью с пьедестала
В разгар гуляний тетки - тьмы.

Тот пьедестал поморы* звали
Лапландским островом Т – три*,
С которым встретиться мечтали
Из стран балтийских хипари.

И вот в бакари* от Бланика*,
В песцовой шубке от Готье,
Зима торжественно, как Ника*,
Спешит за ветром, за рантье*.

Куда ворвется, там снежинки
Кружат над сорванной листвой,
Плащом, как будто невидимки,
Тропинки скрыты под чадрой*

Хвоинок мелких статных елей
Стеною пик, смотрящих в небеса,
Как стая белых псов метелей
Творит в полесье* чудеса.
~~~~•••~~~~~~•••~~~~~~•••

Весной расстрелян был февраль,
Помет смешался с талым снегом,
Для птиц стал родиной фонарь,
Шагнувший в ногу с новым веком

Под своды сумрачных небес,
Похожих издали на мусор,
Как будто, сотню лет прогресс
Здесь строил ад с особым вкусом

На средства крупных городов,
В бетон закатанных под солнцем,
С подачи кластерных* жрецов,
Руками штатных кроманьонцев*,

Живущих в крохотных домах,
С высотки смотришь — муравейник,
Длину не вымерить в локтях
В семьсот двадцатый понедельник

Весной расстрелянный, как жаль,
Февраль не сможет вновь подняться,
Чтоб бросить жертву на алтарь,
Зиме...настроенной лишь драться!
---___---___---___---___---___


Удар, удар, еще удар,
Мячи свистели, как снаряды,
Не смог парировать вратарь,
Защита спит, дождутся гады!

Забьет Уэльс четвертый мяч,
В ворота русских «канониров»,
Тайм-аут взять бы? …Нет! …Вон врач,
Бежит спасать своих кумиров.

Его ни с кем нельзя сравнить,
Он видно принял дар от Бога,
Заштопать, вправить и лечить,
Трудна, табиб*, твоя дорога!

Познав с младенчества Тай-дзы*,
И овладев искусством йогов,
Кричит голкиперу: "Не ссы,
Залечим руки от ожогов,

И будешь бабочкой порхать,
Затмив, Бууффона и Сиригу,
Им высоты твоей не взять,
Ведь ты вступил в святую лигу,

Последних, сдавшихся команд,
На милость грешнице фортуне,
Лягнувшей вас тихонько в зад,
В прекрасном месяце июне».

Удар, удар, еще удар,
Трещит по швам защита русских,
Уэльс, как бешеный комар,
Ужалил больно – по-французски!
®®®®©©®®®®®©©®®®®®®©©®®®®®

По улице, по маленькой, идет один старик,
В ночи он точкой кажется, и страх его велик,
От шороха он мечется по улице пустой,
Луна давно не светится, а хочется домой.

По улице, по маленькой за ним крадется тень,
Она как будто мается, тащиться просто лень,
Но тень была зловредная, любила пошутить,
Нагонит страха старому, и ну себя смешить.

То деду вдруг покажется, как в шляпе черт идет,
Рогатый с бородищею и что – то он несет,
Не то мешок для грешника, не то пустой котел,
Старик сильней тревожится, но черт его ушел.

То старику почудится, что дышат за плечом,
Фигура в латах статная с зазубренным мечом,
Старик уже не мечется, по улице бежит,
От страха руки потные, в глазах его рябит.

А мысли – крылья крутятся, молитва не идет,
Господь сейчас не явится и душу не спасет,
Дыхание неровное, на сердце ураган,
Давно не бегал, с юности, по ямам и кустам.
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;


За правом выбора – распятье,
За взлетом мысли – тьма, расстрел,
Улыбка – это не проклятье,
Но для мещан, увы – предел.

В любой среде найдут подобных,
Союз с подобным заключив,
По тюрьмам спрячут неудобных,
Жестокость в небе, распылив.

Они как губки, злобой дышат,
Рефлекс защитный от проблем,
На метр «Я», других не слышат,
И рвутся яростно в Эдем.

Их долг Госдепа не волнует,
Приелись войны разных стран,
Без них в Кремле отрапортуют,
Что Русь поддержит Эрдоган.

Для них же мир завис в режиме
On-line Стокгольм, off-line Бангкок,
Друзьям и Родине - чужие,
Сменился адрес и флагшток!

И пусть завидуют другие,
Кто тенью стал своей судьбы,
Забившись в норы городские
С уходом царственной зимы!
™;™;™;™;™;™;™;™;™;™;™;™;

Я давно за чертой, радиация плюшевость выжигла,
Город, словно в тиски, зажимает печаль по краям,
Точно смерть для души я нечаянно осенью выстрадал,
Маршируя с войной по глубинкам - пустым деревням.

Дым соляры врезается в легкие, будто бы скальпелем,
Кто-то плевру сдирает, шлифуя последний озон,
Возвещая на небе, заснувшим в купелях архангелам,
Что вчерашний штрафник до сих пор на земле не крещен.

•••™™™™••••••™™™™™••••••™™™™

За кругом, круг… назад не смотришь,
Какой же день подряд бежишь,
Как гончий пес, и с жизнью споришь,
Что ты на месте не стоишь,

Что ты растешь, меняя город,
Друзей меняешь, дом и быт,
Но на душе один лишь холод,
Хотя ты выбрит, чист и сыт.

За кругом, круг по циферблату
Несутся стрелки день и ночь,
Бухгалтер выдал в срок зарплату,
И ты бежишь от кассы прочь,

Другим дорогу уступая,
К их пьедесталу в царство грез,
Слюною злобы истекая,
С пометкой в сердце - гончий пес!

Но что-то есть в душе людское,
Ты до конца еще не зверь,
Порою смотришь на мирское,
И вспоминаешь мать, постель…

*----***-----***----*-----***

Я пройдусь по земле тихой поступью
Прель, вдохнув, от осенней листвы,
Созерцая в ночи звездность россыпи
Под пологом мирской тишины.

Если выйду к пожне к сроку - засветло,
Подойду к речке тальник обнять,
Чтоб проститься с предутренним маревом
И зарю в облаках укачать.

•••®©••••©®••••©®®©••®©©®•••

Смеркалось...кашей звездной
Опускалась над озером ночь,
Месяц выплыл зажаренной шкваркой
Из-за тучи, сбегающей прочь.

В белых нитках расшито полесье,
На верхушке травы серебром
Отливает из капель колечко
Рос, убитых морозным кнутом.

Ветер лег у сосны, завернувшись,
В кучу старой пожухлой листвы,
Будто пледом вокруг обернувшись,
До утра попросил теплоты.

Жаль...с рассветом поднимется диво
Легким облаком в рыжих лучах,
В день грядущий вливаясь красиво,
Белой яхтой на всех парусах.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных

На странице отображаются рецензии, опубликованные 03.2024 в обратном порядке с 23 по 14
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения

Продолжение списка рецензий: