Исправленный текст:

Это был конец шестидесятых, я заканчивал 9-й класс. Как всегда после уроков, мы поболтались с друзьями по окрестностям и разошлись по домам до вечерней встречи. Я уже подходил к арке своего дома на улице имени Ивана Васильевича Бабушкина. Никто из жителей окрестного района, называвшегося Щемиловкой, никогда не ассоциировал ни название улицы, ни одноимённого Парка культуры и отдыха, расположенного в её начале, с именем пламенного революционера. Парк всегда называли Бабкин сад, он там был ещё до революции и назывался Народный сад "Весна", там даже был свой театр. Улицу тоже называли по-доброму - Бабушкиной. Когда-то эта улица называлась Кладбищенской, поскольку по обеим её сторонам располагались лютеранское и православное кладбища. На бывшем православном погосте уже возвышался кинотеатр «Спутник», но метро напротив строить ещё не собирались, и на его месте стояли развалины собора. Район не был многолюдным, особенно в рабочее время. Редким прохожим даже не приходилось сторониться, чтобы разойтись со встречными.

Высокая арка, ведущая во двор и прорезавшая насквозь всю толщину дома, напоминала украшенный лепниной свод собора. Я вошёл под арку и оторопел…. Мне навстречу двигались двое: Он и Она. Они держали друг друга под руку, взгляды их были направлены куда-то вперёд, сквозь предметы, в глубину мироздания. На их лицах замерли открытые улыбки, они были по-ангельски светлы и озаряли этим светом образовавшийся под сводами арки Храм. Свободными руками они держали впервые оказавшиеся ненужными костыли, которые бесполезно волочились рядом, подпрыгивая на неровностях мостовой. Хромая на все четыре ноги они прошли сквозь меня и исчезли за поворотом. Арка ещё какое-то время светилась, а я беспомощно стоял и не мог пошевелиться. Они были вопиюще счастливы. Счастливы тем, что нашли друг друга, тем, что могут парить над землёй, мучившей их своей силой притяжения, тем, что в их жизни нежданно-негаданно появился очевидный смысл, полный радости бытия. Они осеняли этим счастьем всё вокруг, оставляя за собой светящийся след. Было ощущение, что, уходя, они даже извинились за огромность своего счастья: «Простите нас, но вам, здоровым, не понять…» Может, они и на самом деле так сказали…

При виде инвалида, а особенно инвалида детства, я всегда невольно испытывал необъяснимое чувство вины и стыдливо опускал глаза или старался смотреть в другую сторону. Видимо, это ощущение неловкости связано с тем, что инвалид детства взял на себя объективно существующую в природе «вероятность неблагоприятного события», защитив, таким образом, от этого события меня. После этого случая я ещё какое-то время смотрел им, до неприличия, прямо в глаза в готовности оказать любую услугу и глупо улыбался.

Далеко не всё, что было в нашей жизни, долго хранится нашей же памятью. Но и сегодня, много лет спустя, когда звучат пожелания: «Будьте счастливы!» - я вспоминаю опустевшую арку старого дома, странный волшебный свет чужого счастья, озаривший меня - невольного свидетеля, и слова: «Вам, здоровым, не понять…»

* * *
Я БЫЛ рядом, я ВИДЕЛ НАСТОЯЩЕЕ СЧАСТЬЕ!
_______________________________________________
Картина автора "Ромео и Джульетта", холст, масло.

Был взрыв большой - рождение Вселенной,
А в микрокосмосе людском
Ему подобно - вспышкою мгновенной,
Давая жизни смысл, рождается Любовь...

Анна Дудка   24.04.2016 08:51   Заявить о нарушении

Благодарю Вас, Анна, и за прочтение, и за добрую реакцию, и за желание помочь. Исправления с благодарностью приняты. Ещё раз спасибо. удачи Вам и весеннего настроения.

Владимир Невоструев   25.04.2016 09:46   Заявить о нарушении