Я много учился. Первое заведение, которое, должен был перенести каждый ребёнок, была, разумеется, школа. В науках я там не преуспел, увы. По чьей-то недоброжелательной воле, я боготворил тетрадки в клеточку. Да. Но не как предмет для заполнения арифметическими уравнениями, а как материал, на котором моей легкой рукой разворачивались невиданные баталии. То есть, проще говоря, войнушки. Были миллионы кораблей, самолётов, танков, пушек и других прекрасных вещей. Я всегда огорчался, слушая треньканье звонка, вынуждающего захлопнуть ещё не успевшее начаться наступление партизанского отряда на колонну фашистских мотоциклистов. Поверьте мне на слово – я жил этим на каждом уроке! Кроме уроков РИСОВАНИЯ и АСТРОНОМИИ!
Ещё один важный факт, повлиявший на дальнейшую жизнедеятельность – неплохая библиотека моего отца, в том числе альбомы по изобразительному искусству. Он, как бы по рассеяности, подсовывал их мне. Первые воспоминания о таких провокациях с его стороны относятся к моим четырём годам, доселе безмятежным, и к знакомству с новым миром, с которым эта безмятежность испаряется, как никчемная жидкость.
Моя матушка – музыкант. Она преподавала уроки игры на фортепиано в музыкальной школе. Так и получилось, что я оказался учеником ещё и этой школы. По классу СКРИПКИ.Матушка рассказывает: “А помнишь, когда тебе стукнуло четыре, в музыкальном магазине ты увидел скрипку? Что ты в ней там такого увидел? Я никогда не забуду, как ты орал на весь магазин, чтобы я её тебе купила.” “Да, – говорю – я, помню.” Только я тогда не знал, что это зайдёт так далеко.
Обе школы позади. А впереди тот самый новый мир, подаренный моим отцом. Матушка и я – мы оба родом из Питера. Под всевидящим оком родителей я еду туда. Реставрационно -художественное училище. Это я его так называю, когда мне стыдно назвать его просто – ПТУ. Но на самом деле там и впрямь готовят профессиональных реставраторов. Это очень, очень интересно, но не мне. Моя предполагаемая специальность- столяр-паркетчик (цветной дворцовый паркет). Но дворцы здесь доверяют только отличникам. А я, по той же старой доброй школьной причине, опять таковым не являюсь. Правда, тараканы здесь уже другие. Анимация. Вот что привлекает меня на этот раз.
Увидел объявление: “Желающие…и т.д., и т.п.” Студия документального кино. Канал Грибоедова, Михаил Боярский, проходящий мимо, Спас-на-Крови – 50 метров. 79-й год. В студию по этому объявлению пришло около сорока пяти человек народу. По прошествии семи дней там остались только мы. Трое. К чему я об этом говорю? Просто подчёркиваю свою привязанность к этому жанру. Этот опыт актуален для меня и по сей день.
Красноярск. На третий раз удача. Поступил в КХУ – Красноярское Художественное училище им. Сурикова. Творческий путь начинается в этих стенах и выходит из них. Первым моим вдохновителем был Александр Шилов. Сначала только техника его письма. Но по мере освоения рисунка моё внимание привлекли другие мастера. Такие ребята как Серов, Тропинин, Веласкес, Босх, малые голландцы и поныне учат меня уму-разуму. А вот откуда стали появляться те образы, которые мне ПРИХОДИТСЯ изображать – это вопрос. Но уж не с потолка, это точно!

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных