Рецензия на «Мастер... Памяти М. Ф. Булгакова» (Светлана Ковалева 2)

ГОРИТ В АДУ МАСОН. И ЕЩЕ И УСПЕВАЕТ ГУБИТЬ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЗРИТЕЛЕЙ МАСОНСКОГО КИНОДЕРЬМА.
Внушенье слева.
И греха диктант
Разнится это от хвалы бесам,
Лишь тем, что как бы о Святом.
Но надо ль это Небесам?

Тягуче. Резво. Звучно.
Хитро закручено, научно.
Но тем опаснее. Смотри ж
Куда уводит, от Креста,
От тайн причастия, в Париж...

За лавра веткой, за отвесом,
За циркулем масонским,
И за молотком, каким Христа мы прибиваем,
Всякий раз греша!
Иль шествуем, или бежим спеша.

Бежим лежа, и стоя падаем.
Нас разъедает ржа!
И упадем, где Данте лижет сковородки .
Где Гёте с Гейне вкупе в чане!
Где все кого молчанье,
От крика муки не спасет.

Где бес так держит и пасет,
Как тут не смог.
И все кумиры там в огне,
И платят все долги оне

Вкруг стон и ор, и дыма смог,
И пишут жизни эпилог,
Рукой горящею по сводам,
О Господи, скорей же суд последний!
Быть может эти сотни лет, уже зачлись нам в искупленье!
Быть может муки эти, уже изгладили грехов тома?

Но с Неба Божья Аксиома,-
Что суммы тех грехов, какие были у меня,
Разнятся в весе, и в цене!
Что те, что только раз свершались,
Раз и ответа требуют стеня.

От тех, что умножаются от часа в час.
Тем, что люди почитают нас,
И в прелести ума, попав,
Становятся на нижние ступени,
Ведущих в огнь, и юдоль печали!
и...
Не лучше было бы, чтоб мы молчали !?
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
ИВАН КРЫЛОВ ПИСАЛ ИНАЧЕ
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен
И, как Сирена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойника большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонёк;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под Разбойником давно костер погас:
Под Сочинителем он злей с часУ на час.
Не видя облегченья,
Писатель, наконец, кричит среди мученья,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним, во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трех сестер явилася одна.
«Несчастный! — говорит она, —
Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты... уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век от веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей, —
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены? — тобою.
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? — ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови — ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!» —
Сказала гневная Мегера
И крышкою захлопнула котел.

Андрей Миронычев-Добровольский   06.01.2025 01:43   •   Заявить о нарушении