Я родился в СССР. В одном из древнейших и красивейших городов Мира – Самарканде. В день моего рождения был снят с поста Генерального Секретаря компартии СССР Никита Сергеевич Хрущёв. Так началась моя жизнь. Детсадовского детства у меня не было, всё как-то по тёткам да бабулькам, и первый опыт натурального коллективизма я приобрёл только лишь в школе. Класс, в котором я учился, был вполне интернациональным. Рядом со мной постигали грамоту необходимой школьной программы узбеки, таджики, крымские татары, корейцы, русские. В те времена среди националов было престижно получать школьное образование в «русском» классе. После получения аттестата зрелости мои родители направили меня по творческому пути, по стопам отца, и я поступил в Самаркандское государственное училище искусств, на отделение художников-оформителей. Но мою благословенную учёбу прервала служба в рядах Вооружённых Сил Советской армии. Утрамбовав осенней прохладной ночью в железнодорожные вагоны, нас повезли на Запад, в Запорожье. Оттуда, после школы молодого бойца, меня отправили служить на благо Отечества в город-герой Одессу. Там я и написал своё первое стихотворение – «Путь». Своего самого первого детского стихотворения я не помню, и поэтому считаю «Путь» самым первым, а так как я учился игре на гитаре, то я его сразу переложил на музыку, получилась песня. Изъяснять свои мысли и переживания в стихотворной форме мне понравилось, и я написал следующее, потом ещё и ещё. За «Объяснительную монаха» я получил «по шапке» от комсорга части (ему случайно попал в руки экземпляр отпечатанного текста), но дело шло к дембелю, и мне простили эту «крамольную» шалость. По приезду из армии я благополучно восстановился в училище искусств, и началась моя бурная студенческая жизнь. Видимо, моя внешность располагала к доверию всякого рода функционеров от комсомола, и меня постоянно старались куда-нибудь выдвинуть, таким образом я познакомился со вторым секретарём Самаркандского горкома комсомола товарищем Виталием (в комсомоле было принято обращаться только по имени, но обязательно через слово товарищ). В принципе, все основные комсомольские организационные вопросы решал он, первый секретарь играл роль знамени. Везде в национальных республиках, за редким исключением, первыми секретарями стояли представители своих республик, а вторыми были обязательно русские (славяне). В то время в советском обществе возник огромный интерес к бардовской, авторской, песне и к року (хард, хард-н-хеви, хеви-металл и т.п.), а меня интересовало и то и другое. Объединившись в маленький коллектив из трёх человек, Андрей, Володя и я, мы создали свой клуб авторской песни и назвали его «Зеркало». Товарищ Виталий нам здорово помог. В том же здании горкома он выделил нам подвальное помещение: сухое, уютное, чистенькое и бесплатное. Председателем клуба стал Андрей. Он был отличным парнем, рослым, симпатичным, грамотным, но его мучил ужасный недуг – эпилепсия, которая, в конце концов, и доконала его. Андрей умер прямо на пасху в 1988 году от кровоизлияния в мозг. Царство ему небесное. А до того мы с ним довольно удачно выступали на концертах, которые организовывал товарищ Виталий. Самым первым выступлением клуба было участие в вечере, посвящённом дню рождения В.С.Высоцкого, который организовал любительский театр Медицинского института п/р В.Бродянского. Зал был переполнен, и песни в нашем исполнении прошли при полном аншлаге. Потом был Первый Самаркандский городской фестиваль авторской песни. Следующий, Второй фестиваль, проходил уже без Андрея. Больше фестивалей не было. Когда Андрей был ещё жив, нас пригласили выступить в Самаркандском высшем военном автомобильно-командном училище. Там я исполнил песню «Попугай», за что получил дружескую оплеуху от товарища Виталия. Всё это выглядело как шутка, но он мне серьёзно посоветовал быть осторожнее – хоть и перестройка, гласность, но… После смерти Андрея клуб развалился. У каждого были свои житейские проблемы. Чтоб творческий процесс не «плесневел», я начал посещать клуб авторской песни «Доминанта», и, по возможности, выступал в сборных «солянках». В «Доминанте» собирались в основном любители традиционного направления бардовской песни – туристическая, городской романс, а так как меня тянуло в бард-рок, то я несколько диссонировал с общим настроем клуба, но гармонии не нарушал. Как-то мне предложили выступить на отборочном туре фестиваля молодёжи и студентов в городе Сеуле, вместе с ребятами из «Доминанты». Сам-то фестиваль потом успешно прошёл в Сеуле без нас, а отборочный тур проходил в Самарканде, но нам было главное не награда, а участие. Мы и тогда понимали, что нас дальше сцены не пустят, тем более в Сеул! Хотя, я всё-таки сорвал аплодисменты, и даже получил грамоту за оригинальность и зрительские симпатии.
Мои интересы не ограничивались только песнями. Чем только не приходилось заниматься. Однажды ко мне подошли знакомые девчонки и поинтересовались насчёт проведения дискотеки в тресте, где они работали. Так как у меня были друзья, проводившие подобные мероприятия, то я пообещал им помочь. Дискотека удалась. Им понравилось. Позже, когда мы сидели в кафе и вспоминали сценки из этого вечера, то у нас появилась идея проведения чего-то вроде карнавала на Новый год. Эта идея превратилась в стихотворный сценарий, подобрались активисты, собралась труппа, получилось что-то вроде любительского театра. Новогодние праздники прошли на славу. Постановку мы отыграли два раза, и оба успешно (первый раз для начальства, оно дало добро, и мы отыграли второй раз для молодёжи). Нам это понравилось, и мы решили не останавливаться на достигнутом. К международному женскому дню 8 марта мы приготовили ещё одну постановку. Потому как сценарий был написан по мотивам «Трёх мушкетёров», то в Самаркандском драмтеатре им.А.П.Чехова взяли костюмы на прокат и отыскали шпаги и рапиры у знакомых, хоть и спортивные, но настоящие. Отыграли постановку всего один раз - 8 марта не Новый год. Но нас ждало огромное огорчение. Дело в том, что все подобные мероприятия проводились под обязательным патронажем комсомола, а в трестовской организации начались свои интриги. Было инсценировано ограбление комсомольского сейфа. Тот, кто это совершил, в последствии занял место прежнего, инициативного, комсорга треста. Новому комсоргу любительский театр был поперёк горла. Наше шоу закрылось. Все участники труппы расстались с идеей дальнейшего проведения подобных мероприятий, и при встрече с грустью вспоминали, как было интересно и весело.
После неудач с любительским театром и клубом авторской песни «Зеркало», моё песенное творчество переместилось, в основном, к магнитофону. Где-то в году восемьдесят шестом, на одном из клубных вечеров, я познакомился с, тогда ещё молодым парнем, Сан Санычем. Он выделялся из общей массы тем, что был в чёрной широкополой шляпе, что при его высоком росте придавало солидность и романтичность, курил трубку, и не задавал глупых вопросов. Мы с ним подружились и, так как у него стоял дома хороший бобинный магнитофон «Ростов», то вскоре мы попробовали записать меня. Получилось здорово. К сожалению, у меня не получилось заняться этим делом всерьёз, но те записи, которые сделал Сан Саныч, до сих пор являются единственными с хорошим качеством.
Но геополитические амбиции руководителей высшего ранга разделили огромную страну, как тушу. Перед всеми нами тогда встал трудный вопрос выбора: оставаться на Родине, изменившей лицо, язык и манеры, или уезжать. Вопрос этот актуален и по сей день, особенно для тех русскоязычных, кто до сих пор живёт там. Я уехал, и меня занесло с моей семьёй в Аксай, что под Ростовом-на-Дону, где живу и до сих пор.
Каждое из приведённых ниже произведений имеет свою историю и написано искренне, какими бы они не казались глупыми и наивными. Сколько раз я пробовал писать на заказ – не получается. Я надеюсь, что чтение этого сборника доставит Вам хоть несколько минут удовольствия. Спасибо.

Мазуренко Илья Васильевич (Илиас Саро)

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных

На странице отображаются рецензии, опубликованные 10.2024 в обратном порядке с 11 по 2
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения