На примере стихотворения Игоря Сида воспользуюсь возможностью остановиться на тех аспектах интегральности, о которых в других статьях писал не так часто, но которые здесь проявлены концептуально.

Интегральный стих (И-стих) во многом основан на едином комплексном воздействии НЕЯРКИХ, но настойчивых компонентов в их сочетании с обычно ЯРКИМИ в стихе, но (здесь и сейчас!) приглушёнными компонентами… Таким приглушённым по силе компонентом в И-стихе часто является конечная рифма (рифма справа).

Наиболее интересный пример в стихотворении Сида - тройная слабая рифма (рифмоид?) на диссонансной основе "…АфрИКИ / …холодИЛьНИК / …пЛаНИрОвКИ", вертикально выстроенный графически, конечно, выстроенный не специально, ибо, как правило, в таких нюансах мышление поэта очень интуитивно.

Другая триада рифм - тоже подряд на трёх строках - носит уже ассонансный и метрофонический характер на основе хореической стопы: "знО'ем / дО'мом / склО'ном", обратите внимание на дальнейшие финальные слова следующих за этими строк, которые поддержали выше хореический сегмент и в комплексе с предыдущими рифмами связали три соседних строфоида: "ши'шки / тра'вы / ру'ки". Добавим для объёма дальнейшие ассонансы: "осле'пли / ве'тками / плане'тах". Ср. слева на анафорах аналогичные ассонансы на той же звукобукве Е, но более компактно по расположению: "сле'жка / к ве'черу / приме'рно", при этом "планета(х)" в линейном потоке поэтической речи вклинивается между "слежкой" и "к вечеру", а уже эти два ассонанса поддерживают более сильную ассонансно-метрофоническую пару "ПлаНЕ'тах / ПримЕ'рНо", образуя полный набор поддерживающих рифму сонорных Н, Л, Р, М (6 сонорных из 10 согласных - большинство согласных в этой паре слов сонорные), но если учесть рифменную функцию твёрдого звука [п] как позиционно сильную функцию начального звука в обеих словоформах, то из согласных остаются только [т] и [х], они завершают послеударную часть первой словоформы (слабая позиция) и поэтому мало что значат в плане отхода от рифмы.

В целом на таких тенденциях - от плана звука до плана сочетаний строк - строится привычная общефоновая интегральность, присущая подборкам в Антологии И-стиха. Однако в стихотворении Сида такая интегральность имеет свою особую авторскую мерцающую специфику, благодаря которой весь текст обретает вполне органичную цельную и необычную форму - эта форма оправдывается и поддерживается философско-лирическим жанровым наполнением.

Кроме рифмы, другие сильнодействующие компоненты стиха - метрика и строфика - здесь у Сида тоже действуют приглушённо. Их нерегулярность, разномастность, их мерцания и колебания тонко сочетаются с рифмическим и другими составляющими стиха. Слева по вертикали наблюдается не вполне яркая, неакцентированная, однако мерцающая на началах строк и методично воздействующая на читателя интеграция трёх компонентов: метрики, словоформы (словосочетания) и собственно анафоры, метрические или иногда метрофонические повторы на соседних строках, слабые и поэтому не столь заметные на фоне общей нерегулярности и относительно большого объёма строк: "очень коротко / бесконечного / полстолетия / свежевыжатый" (четыре подряд метрические формулы пятисложника, почти готовый логаэд по форме стиха, плюс предваряющая этот комплекс стыковая рифма "дошКО'льниКОв / очень КО'ротКО"), "юный мегаполис / светлая квартира" (трёхстопный хорей с пиррихием посередине), "тем острее / гиацинты / замедляют" (пеон III). Все эти довольно существенные сегменты строк на правых своих срезах словно бы держатся цезурами, а такая квази-цезура позволяет, например, усилить внутреннюю рифму "холоДИ'льник / кварТИ'ра", сделать её по сути внешней - правой… Происходит это как по факту особого авторского членения линейной поэтической речи, отмеченной выше на примерах, так и в результате воздействия регулярности сочетания с прилагательным: "Юный мегаполис. Бесшумный холодильник, / светлая квартира…". Более того, третье подряд прилагательное в этом регулярном метрическом фрагменте делает сильнее дальнейшую внутреннюю рифму "СВЕ'Тлая / СоВЕ'ТСкой" - в пределах одной строки, а такая рифма с точки зрения позиции обычно проигрывает по силе рифме на соседних строках: "светлая квартира (/) почти не советской планировки"; в свою очередь, всё предыдущее подготавливает метрофоническую рифму на стыке строк и строфоидов: "планиРО'вки / бутербРО'ды".

И далее по тексту - через вышеупомянутую триаду рифм справа "знО'ем / дО'мом / склО'ном", через неупомянутую ещё межстрофоидную анафорическую хореическую пару слева "тем острее / гиацинты" и т.д. - все подобные тенденции вырастают в серьёзный островок регулярности на трёхстопном амфибрахии - "Тропинка петляет в предгорьях. / Прозрачные дебри фисташек. / Недобрый участок пути - (…)", с дальнейшей внутренней рифмой "пути' / ти'хо". Именно "островок", который в сочетании с морем общей нерегулярности стиха, с его взволнованным дыханием создаёт тот самый сплав общей интегральности…

(с) Бубнов А.В., 27.10.2024.

Александр Бубнов   27.10.2024 23:40   Заявить о нарушении

"От каменной пыли (/) деревья инжира / погибли" - я это называю метрофоническим стыком, когда метрическое наполнение стиха переходит из строки в строку, в потоке речи как бы минуя междустрочия; а с лёгким ассонансным анжамбеманом (инжира / погибли) и внутренней рифмой (пы'ли / поги'бли), к тому же наполненной драматическим смыслом ('погибли… от чего? от пыли'), такой метрофонический стык восходит к более насыщенной интегральности, поскольку "играет" на 3-4-х компонентах, а не только лишь на продолжении метрического рисунка.

Продолжим далее рассматривать этот метрический ряд на позиции анафор: "жирными / трогают" (стопа дактиля), "не все его / и всё же вы" (метрофоническая внутренняя рифма), плюс рифма на стыке строк "живы / …же вы"… Подобные анафорические (и далее вправо по строкам) повторы в комплексном своём воздействии создают некое метрическое мерцание, состоящее из интеграции регулярного и нерегулярного метров, из чередующихся вполне протяжённых по объёму однотипных сегментов текста, которые идут в целом на пользу метрической поэтике всей композиции.

И, наконец, - концептуальная рифма, композиционная рифма (термин К.Каменского, понимаемый здесь расширительно) - рифма, охватывающая, окольцовывающая всё стихотворение - ""Бессмертие"… / …о бессмертии"!.. Тавторифма. Слово, "взятое поначалу в кавычки", едва осознаваемое "дошкольниками", потом ими же (и не ими), во сне поэта (и наяву в прозе), в школе (и в целом по жизни), так или иначе склоняемое - через "бесконечный июль" внешнего и "бесшумный холодильник" внутреннего - "с формальной точки зрения" и - вплоть до предложного падежа… Стихотворение - о бессмертии…

(…)

В Интегральном стихе мною выделяется "Звёздный закон". Этот закон в целом работает в любом тексте, но в И-стихе он актуализируется особым образом, становится по сути элементом формы И-стиха, как бы выравнивающим комплексное воздействие тех или иных компонентов стиха. Один из самых сильных по своей природе компонентов - рифма. Если проводить аналогии с астрономией, то смягчение силы рифмы в И-стихе, его рифмическая медианность (средняя сила рифмы) в идеале держится на естественном восприятии человеческого глаза (в звуках стиха - уха) силы свечения (читай, звучания) более или менее далёких объектов (в стихе - слов) - в астрономии это связано с понятием "(видимая) звёздная величина". Чем дальше от нас объект (звезда), тем большей он должен обладать силой (света), чтобы сравняться с менее сильным, но зато более близким объектом (звездой). Примерно так же бывает устроена общая структура И-рифма, т.е. рифмы в И-стихе. Например, упомянутая выше внутренняя ассонансная рифма "сле'жка / к ве'черу / приме'рно", согласно "Звёздному закону стиха", действует сильнее (ярче на вид и слышнее на слух) только потому, что слова-компоненты этой рифмы расположены рядом, друг под другом, с этих слов начинаются три строки подряд; но стоит этим словам быть хотя бы немного дальше друг от друга, сила созвучий сойдёт на нет. Здесь визуальный компонент композиции стиха имеет решающее значение.

Слово "бессмертие" в стихотворении Сида максимально, насколько это формально возможно, отстоит от себя самого (тавторифма) как визуально, так и в звукопотоке поэтической речи. Однако, благодаря нескольким удачно акцентированным сильным компонентам композиции, в том числе благодаря философии композиции текста (включая элемент "инсайдаута / выворачивания" по К.Кедрову, когда самое далёкое становится самым близким, по типу чёрных / белых дыр во Вселенной), эта композиционная рифма, это слово - бессмертие - становится ключевым, вполне хорошо слышимым и очень хорошо видимым - определяющим мощное философско-лирическое наполнение стихотворения и приглашающим к началу, к новому чтению, к… ощущению бессмертия…

(с) Бубнов А.В., 27.10.2024

Александр Бубнов   27.10.2024 23:41   Заявить о нарушении